Как-то увидел на заднем стекле автомобиля в столице нашей Родины слово "zачем", выполненное в традиционном стиле - из белого скотча. Это вроде как антитеза патриотическим " zедкам". Скотч был потрёпанный, пропустивший под себя дождевую воду, смешанную с пылью - видимо, давно висит, - и не разбил же никто? Вот ведь культурные столичные люди... У нас бы уже давно хозяину этой машины предоставили ответ - в виде кирпича прямо в вопросительную надпись.

Но на самом деле в зависимости от того, как мы будем работать с общественным сознанием, этот вопрос может поселиться в головах у многих. Всё сложнее будет черпать позитивные сюжеты, всё труднее и локальнее будут результаты - если не произойдёт чуда - всё чаще будет звучать, что атаки противника были успешно отбиты.... Мы сделаем всё, чтобы чудо случилось, - хотя бы районного масштаба, - но к снижению динамики нужно быть готовыми.

Приехали друзья с Запорожского фронта - привезли подарок. Всего три месяца, но рык уже вполне маститый - будет нам боевое охранение)

Всем очевидно, что к операции мы оказались менее подготовленными, чем нам бы того хотелось. Все-таки невозможно тридцать с лишним лет жить в условиях капитализма с его вседозволенностью после социализма с его ограничениями, и не подвергнуться духовной деструкции. Первая эйфория сгорела вместе с первыми ракетами, и началась трудная работа. Я не поленился и отлистал назад, примерно на середину марта, свои публикации, и оценил их тональность. Я не нашёл там ни шапкозакидательства, ни упадничества, но нашёл там некоторый позитив по мере того, как у нас начинало получаться.

При этом там, в марте, были фразы, вроде этой: если мы остановимся не там, где планировали - я это приму. Тогда, ещё в марте. Я трезво оценивал наш потенциал и не сомневался, что нам потребуется время на перезагрузку, когда выезжать на морально-волевых станет уже невозможно. Сейчас ещё пока возможно, и мы ещё не до конца исчерпали наступательный потенциал - но война съедает ресурсы быстрее, чем они возобновляются.

Ко мне шли за реализмом или позитивом, к Стрелкову, например, за негативом. Показательно, что мой незаслуженно разросшийся канал народ покидает, а его канал, наоборот, растёт... Нужно рассуждать, или и так понятно? Я не пишу в угоду чьему-либо мнению, а пишу с места событий, и как вижу - так и отражаю. И тут два главных момента: как понимание нашей неготовности отражается на мне, и как я отношусь к тому, что поставленные первоначально задачи могут быть выполнены не в полной мере?

Готовы мы были, или не готовы - делай, что должно.... Это ответ на первый вопрос. Со вторым сложнее, но я изначально провозгласил, что это война России с Россией, и именно победа в этой войне меня интересует в первую очередь, а не победа над Украиной, потому что победа здоровой России над больной - это победа над западом, стремящимся превратить Россию в беспомощного инвалида. В войне с Украиной важна каждая пядь русской земли, вырванной у врага, но победа над Украиной не равно - победа над западом. А вот не дать западу довершить своё дело, и переиграть его в войне духовной, где он пытается лишить нас смыслов и основы существования - это победить нынешнюю Украину, даже не уничтожая её.

Пока ехали на передовую - получили сообщение о двоих погибших и одном раненом саперах, разминировавших хаотично разбросанные минные поля. Да... "бег на месте" тоже требует затрат. По окончании объезда завернули в Свято-Никольский монастырь в селе Никольское - там самая что ни на есть передовая, и народу там очень не весело. На днях подняли коптер, смотрим, как в село пытается прорваться машина по дамбе через водоём - осталась гореть, так и не прорвавшись...

Нам сегодня повезло - добрались без приключений. Растентовались, начали разгружать - молча, не говоря ни слова и даже не здороваясь к процессу подключились насельники монастыря. А монастырь особенный - в нём похоронен его основатель, отец Зосима, который предвидел войну ещё задолго до четырнадцатого года, и тогда над ним по-доброму посмеивались, а теперь вспоминают, как святого.

Мы же осознаем, что всё больше и больше спецоперация в отношении Украины превращается в ожившую войну с Западом? Вот смотрите: каждый из наших полков, созданных на основе мобилизованных, представлял из себя массу людей, плохо экипированных, совершенно не обученных, и главное - без бронетехники и артиллерии. Их судьба складывалась по-разному: кого-то даванули вперед в лучших традициях "ура, за Родину", кого-то пожалели, и они ползали где-то сзади на вторичных задачах, - но боевая эффективность их всех была неизменно низкая.

И речь здесь не о том, что это наспех мобилизованные мужчины Донбасса - с мобилизованными из России будет такая же история: они будут плохо экипированные, плохо обученные, и.... без бронетехники и артиллерии. Система, принятая в императорской России и СССР, когда по стране были разбросаны кадрированные части, была упразднена, и на основе мобилизованных придется создавать совершенно новые, без какой-либо базы, воинские подразделения. В Украине разве не так, - спросите вы? Так, только Запад сейчас даёт Украине польские танки, американскую артиллерию - что позволяет ей формировать условно более эффективные части.

Да, мобилизованных быстро управлять сложной техникой не обучишь, но слово "быстро" сейчас не самое ходовое. С момента начала операции при наличии ресурса мы могли бы уже подготовить немало артиллерийских расчётов и танковых экипажей. Есть информация, что этот процесс в России частично запущен, но это работает, в основном, в отношении так называемых ЧВК, отряды которых продолжают формироваться. Но вернусь к западу: без его помощи при текущих потерях в технике Украина осталась бы с кучей мобилизованных, разогнать которую была бы способна одна полноценная дивизия. Поэтому следует признать, что мы недооценили значение западной поддержки, и де-факто мы сейчас преодолеваем сопротивление далеко не одной только украины - в том числе и поэтому слово "быстро" не самое сегодня ходовое.

Вывезли сегодня партию беженцев из Никольского. Сторона, обращённая к Угледару, находится под постоянным обстрелом противника, звуки прилётов слышны регулярно, и тем удивительнее было узнать, что ещё не все дети покинули это тяжёлое место. Большинство из нас мамы и папы - невозможно спокойно фиксировать, как грубый ботинок войны топчется по неокрепшей детской психике. Поэтому погрузили детей с родителями в транспорт и отправили на перевалочный пункт - к себе в часть. Там столовая, подаренный друзьями с запорожского направления щенок алабая и более продолжительные промежутки между прилётами.

На тему войны приходится разговаривать с очень разной аудиторией, и чаще после разговора собеседники уходят далеко не в приободренном состоянии. Почему? Я не накачиваю их негативом - логика моего изложения построена таким образом: у нас есть масса очевидных объективных и субъективных проблем, и поэтому процесс одержания победы будет не быстрым, - побеждать мы будем терпением и ресурсами, а не в лоб.

Заканчивать обычно я предполагаю на позитивной
ноте, говоря, что победа будет за нами, что это испытание, которое призвано преобразить Россию, изменить её внутренне, дать ей заряд ещё на эннадцать лет, потому что наша история не сколько спиралевидна, сколько синусоидальна, когда мы то вверх, то вниз....

Как правило, до позитивной части внимание собеседников не доживает - иссякает вместе с энтузиазмом. Напрашивается вывод, что нам нужна не глобальная победа, а быстрая. Быстрое окончание неудобств, страданий, необходимости терпеть, - и ради этого мы готовы пожертвовать конечным результатом и остановиться на промежуточном, приняв на веру все, что нам потом будет сказано с Олимпа. И нет! - я себе не противоречу, когда пишу, что готов буду принять результат этого этапа военной операции, - и когда упрекаю в том, что мы готовы смириться с промежуточными достижениями.

Я готов к тому, что истощив свой наступательный потенциал, мы остановимся на достигнутых рубежах и не побежим громить власть, а вместе с ней и Россию за то, что так мало, а запустим процессы, которые обеспечат нам победу не только над Украиной. И да - это не быстро. Только активная фаза может растянуться на пару лет - но это единственный способ победить окончательно.

Пока движешься в известном направлении, то там, то тут натыкаешься на позиции лесных братьев. С этими серьёзными мужчинами лучше повежливей и пообходительней, иначе можно и не проехать)

Рейд по местам боевой славы завершается посещением проблемной точки, где ждёт ещё одна группа эвакуируемых - и, признаться, был приятно удивлен встретить челябинского вице-губернатора Щегриковича Олега, прибывшего с гуманитарной миссией на самый передний край. Молодцы, труса не празднуют.

Идея закрепить за пострадавшими городами и районами Донбасса регионы России кажется мне очень привлекательной со смысловой точки зрения. Не просто министерства и генподрядные организации с закодированными названиями, а как будто вся русская земля подключается к восстановлению разрушенного войной.

Но с технической стороны это, конечно, непросто. Есть бюджет, есть понимание, - но нет механизмов. Официально в ДНР освобождённых от мобилизации рабочих строительных специальностей всего триста человек. Пусть подтянется ещё кто-то из тени - все равно цифры будут более, чем скромные. Везти своих строителей, например, из Ханты-Мансийска дело хлопотное, да и у нас возможностей к размещению не очень много, плюс слабая инфраструктура...

Но встречаюсь с представителями регионов на уровне вице-губернаторов и вижу, что задача по восстановлению воспринята не формально. Люди чувствуют это, как своё дело, как свой вклад в происходящее. Сейчас объективно трудно приступить к работам широкоформатно: боевая активность - серьёзная помеха. Но настрой радует. Воображение рисует строительные вагончики, стройотрядовские куртки с символикой каждого региона на рукаве, и всю страну в едином порыве... Но пока другие люди с другими шевронами и другой, не созидательной, спецификой должны поставить точку в своей работе.

Интервью с командиром "Востока", они всегда уникальны, их ждут. Я не задавал каких-то "острых" вопросов, просто, говорили о наболевшем: "ждать ли наступления ВСУ", "какое натовское оружие стало для нас неприятным сюрпризом?", "почему так долго и тяжело?", "кто виноват, что людей не отпускают в увольнения даже на сутки?", "каких ждать политических решений?". Говорили прямо в траншее, на передке под Волновахой. Читайте:
https://www.kp.ru/daily/27419.5/4618276/

По сути, мы продолжаем историческую экспансию, но если освоение Сибири и Средней Азии было освоением новых территорий, то сейчас мы возвращаем свои исконные земли. Так уже случалось, и Киев - мать городов русских, уже бывал под пятой Запада в лице литовцев и поляков, которые никак этого не могут забыть.

Но в первую очередь мы должны думать не о приросте территорий и возврате земель, а о тех, кто будет их населять. Вы думали о том, что демография для нас страшнее, чем НАТО? Мы вымираем, а сначала стареем. Посмотрите статистику - там всё достаточно печально, и через какое-то время мы просто исчезнем без всякой помощи извне. В том числе и поэтому я против мобилизации.

Я против того, чтобы наша молодёжь была согнана из городов и весей и вверена не очень умелым и умным рукам, которые будут потерты друг о друга при виде плотной массы новобранцев, а потом одна из них приподнимется на уровень плеча и укажет направление атаки.

Я выполнил свой долг перед природой и оставил после себя продолжателей рода, но при нашем подходе и к рождению детей, где два на семью - уже подвиг, - и к расходованию генофонда, когда "бабы ещё нарожают" не редкое выражение в устах генералов, мы рискуем самоустраниться из пространства быстрее, чем это сделает с нами запад, который, кстати, введением новых моральных критериев как раз и способствует этому.

Вербовка на краткосрочный контракт, как это сейчас и практикуется, вполне подходящая мера. Да, не очень быстро, но более эффективно. Иначе территорий прибавится, а продолжателей рода убавится, - кому потом эти территории будут нужны?

Хотел дать аудитории передохнуть от себя несколько дней, но сбросили ссылку на разговор, - не пропадать же ему?

https://rutube.ru/video/6c1f5c7ab8b5285af972bb7a94781782

Основной фактор войны - это мотивация. Современные танки и боевые машины бросаются экипажами, когда у экипажей нет мотивации воевать. Пехота, как бы она ни была экипирована, без мотивации не хочет ходить в атаку, и как бы ни старались генералы над картами - ни один их замысел не будет осуществлён, пока рядовой пехотный Ваня не найдёт в себе причины встать и подвергнуть себя опасности.

Сначала была вера, потом идеология, потом наступило время политтехнологий. Политтехнологии основаны на манипуляциях массовым сознанием, а манипуляции - убийцы мотивации. Мы привыкли жить во времена спекуляций и симулякров, но смерть очень реальна. Сознание, взрощенное на подменных понятиях, с трудом переходит в мир реальности и чувствует там себя потерянным: за что умирать? за кого умирать? зачем умирать??? Ответ на эти вопросы должен быть одновременно и прост, и правдив.

Противник активизируется - пытается пробовать нас на прочность. В планах у него нарастить усилие и продвинуться на ряде участков, где его потенциал позволяет рассчитывать на тактический успех. Нет той границы, которая делит поражения на ощутимые и безобидные - любое поражение имеет отрицательные последствия, будь это потерянный город, или опорник в чистом поле. Любая ситуация, где тебе дали по зубам, сказывается негативно, и здесь только два выхода: утереться и затолкать произошедшее под сукно, или разозлиться и компенсировать потерю.... если есть, кому.

Ещё раз пройдусь по фронтовой математике: из строевой категории только около тридцати процентов способны к штурмовым действиям. Это не домыслы - это из практики. И речь не идёт о мобилизованных - речь исключительно о кадровых военных. Причём, это касается всех - и противника, и нас. Это значит, что на сто тысяч контингента только тысяч тридцать может действовать в наступлении. В обороне же способны держаться около семидесяти процентов - поэтому на той же Азовстали штурмующих было примерно восемьсот на тысячу шестьсот обороняющихся....

Теперь возьмите численность российского контингента, задействованного в операции - примерные цифры есть в интернете - и тогда вам станет совершенно понятно, почему нам так непросто преодолевать сопротивление противника, численность которого превосходит нашу, и который воюет преимущественно в обороне (то есть, задействует порядка семидесяти процентов против наших тридцати).

Как же тогда мы можем продолжать наступление? Только в результате концентрации наших сил на участке наступления за счёт обескровливания всех остальных участков условной обороны. Но в наступлении мы несем повышенные потери, и вот эти тридцать процентов от целого постепенно истончаются, и наступательный (!) потенциал нуждается в пополнении. Кем?

Вот тут нужно сказать пару слов о мобилизованных. Все эти цифры, которые я привожу, актуальны для регулярных частей - наши насильно мобилизованные, как, впрочем, и украинские, - равно как и российские, если будет принято решение о мобилизации, - калькулируются по другой сетке. Мобилизованные с трудом справляются с обороной, а рассчитывать на них в наступлении тем более не приходится. Поэтому, как человек практический, я и говорю, что наивно полагать, будто бы мобилизация существенно ускорит процесс продвижения.

Что же делать тогда? Воевать. Рекрутировать на контрактной основе, набирать добровольцев и формировать нормальные подразделения, постепенно вводя их в работу, привыкать, что ситуация надолго, менять где нужно методы, и главное - не истерить и не раскачивать обстановку: взялся за гуж....

Я знаю одного человека - он ветеран ЦСН. Сегодня он воюет при одной из результативных бригад в отряде ЧВК, который к этой бригаде приписан. До войны этот парень за свой счёт ездил по регионам и учил офицеров принимать решения. Он проводил занятия по разработанному им самим курсу, поздно завёл семью, не получил ни наград, ни благодарности - "я мзду не беру - мне за Державу обидно".

Я знаю другого парня - он командовал у нас батальоном два срока, и хорошо командовал, а когда вернулся по окончании командировки в Россию на новое место - перевёлся после непродолжительного срока в ССО, потому что больше не мог выносить армейскую атмосферу, где такие, как он, были не к месту. У нас он был к месту, потому что мы воевали, и потому что у нас он был единица, а по возвращении стал винтиком, мнение и подходы которого старшего начальника не интересовали.

Система выстроена таким образом, что день прошел - и хорошо. Причём, невозможно предъявить претензии кому-либо конкретно - просто нельзя одновременно служить и Богу, и маммоне. Когда главными ценностями стали заводы, дворцы, пароходы - в головах поменялось всё. И здесь основной момент: можно владеть всем, лишь бы это не владело тобой, - а с нами именно это и произошло. Теперь мы понимаем, к каким последствиям приводит поклонение золотому тельцу, и если мы не примем, как руководство к действию, те выводы, которые напрашиваются в результате анализа происходящего - жертвы будут напрасными, а победа будет ситуативной.

Вчера мне напомнили, как год назад в одной представительной компании я развеивал розовый туман, через который участники нашего общения смотрели на наши перспективы по Украине. Тогда я чувствовал себя некомфортно - у людей нарисовалась такая приятная картина, а я портил атмосферу своими замечаниями и якобы трезвыми суждениями. Причём, мои собеседники не были ни наивными, ни глупыми, но вращаясь в своих эшелонах просто переняли то отношение, которое в этих эшелонах бытовало.

Это не тот случай, когда можно испытать удовольствие от собственной прозорливости, и моё отношение вам известно: всё уже случилось, и нужно действовать. Год назад я отрезвлял, предостерегая от лёгкого подхода и призывая более основательно готовиться к столкновению, если до этого дойдет - вчера в той же аудитории объяснял, что до конца подготовиться, не попробовав войну на вкус, было бы невозможно: у них в этом смысле восемь лет форы. В общем, как вы давно поняли, я за инерциальное отношение без маятниковых колебаний.

Всё, что сейчас ни происходит - предопределено кучей обстоятельств разного свойства. Мы - это мы. Ничего такого, чего бы с нами уже ни случалось раньше, мы сегодня не переживаем. В нас очень сильны противоположные начала, и мы приобретаем вид в зависимости от того, какое начало берёт верх. . По нашей традиции лучшее в нас пробуждается в периоды катаклизмов, а периоды застоя становятся благоприятной средой для размножения болезнетворных бактерий, и чтобы выжить как нации, - мы регулярно прибегаем к шокотерапии. Сейчас как раз один из сеансов.
А на фронте происходит ожидаемое снижение темпов наступления - мы переводим дыхание перед очередным раундом.

Извините, что вмешиваюсь в дискуссию...
С момента начала спецоперации мы, как воюющие подразделения, живём в условиях, когда отсутствие света и воды - норма. Для обеспечения водой в случае, когда нет нормальной артезианской из скважины или колодца, мы собрали большую и современную фильтровальную установку на одноосном прицепе - и можно даже из болота набирать воду. Электричество нам дают генераторы, а интернет, необходимый для поддержания ай-пи телефонии, получаем со спутника через тарелку. Полевые условия не представляют для нас проблемы, как, впрочем, и для противника.

Уничтожение его гражданской инфраструктуры нанесёт безусловный вред населению, но не повлияет существенно на боеспособность армии, и поэтому призывы наносить удары, в частности, по электростанциям, нужно чётче сформулировать: какие цели мы преследуем? Удары по мостам и ж/д узлам - это понятно, - это подвоз всего для войны. Но удары по энергосистеме? В отместку за их атаку? Наши электростанции тоже уязвимы, и стоит только развязать "рельсовую войну", как вместе с водой Донбасс утратит и электричество - вот наше население скажет нам спасибо...

Я, может, не патриотично рассуждаю, - но я не воюю с гражданским населением, особенно с тем, которое надеюсь увидеть присоединенным. Поэтому, друзья, давайте думать о последствиях. Особенно это касается тех безусловно храбрых и самоотверженных ребят, которые бросили свои дома и приехали к нам писать о войне, рискуя вместе с нами: вы же потом вернетесь к себе и своим семьям в нормальные условия, а нам жить на руинах, - помните об этом.

Да, в этой войне-не-войне пока ещё соблюдаются некоторые правила, но чем дальше - тем меньше. За всё время боевых действий по электростанциям был нанесён только один удар, не повлёкший за собой выход станции из строя. Но мы видим, насколько далеко и точно летят американские ракеты, так что, призывая бить по их электостанциям, чтобы нанести урон населению и сделать его ещё злее в отношении нас, помните, что наше население в том же положении, а наше ПВО не всё сбивает, хоть и очень старается.

Холодный душ отрезвляет, - чего нам очевидно не хватает. К тому же холодный душ, как известно, ещё и укрепляет иммунитет, что тоже полезно. Главное, не переохладиться...

В Херсоне восстанавливают памятники Ленину, в Мариуполе возродилась площадь имени Ленина, в Донецке появилась большая красная звезда на стыке с Макеевкой... У меня коллектив преимущественно молодой, и я не припомню никого, кто рисковал бы своей жизнью в бою, являясь при этом последователем Ленина. Тогда для кого мы возрождаем умирающий культ? Идея коммунизма проиграла эгоистичной природе человека, которая оказалась сильнее - идея социальной справедливости жива, но механизм её реализации в материальном мире отсутствует.

Тогда повторю вопрос: для кого заигрывание с отжившей идеей? Наверное, для большинства, которым является наше старшее поколение. Но наше старшее поколение, рождённое в эпоху застоя, уже не выйдет на улицу с протестом, не возьмёт в руки оружие и не пойдёт воевать, а те, кто идут, чаще идут со Христом, чем с Лениным и Марксом. То есть, мы заигрываем с теми, кто в техническом большинстве, - а творящему историю меньшинству, которое родилось после распада Союза, что мы предложим? Пусть сами себе придумывают, за что им умирать?

Если бы мы всерьёз взялись за реанимацию идеи марксизма-ленинизма, что для сегодняшней России невозможно в принципе, я бы напрягся, но отнёсся бы серьёзно - но мы же играем понятиями, потому что провели соцопрос и учли симпатии тех, над сознанием которых особенно работаем накануне выборов.... Для воюющей территории это актуально? Игры с сознанием могут превратиться в игры с огнём.

Историю нужно чтить, историю нужно воспринимать, как последовательность, - но во всём нужны трезвость и здравый смысл.

В очередной раз обращаю ваше внимание на то, что наступление очень затратно. И ещё раз акцентирую внимание на том, что хоть мы и ожидали от себя большего на первом этапе, но всё же это мы взяли под контроль значительные территории, которые три с лишним десятка лет противник считал своими, и это противник выжимает из своей "кормовой базы" последние ресурсы, полагаясь только на помощь запада.

Теперь о помощи запада, - она обязывает. Готов или не готов, может или не может, - но противник вынужден пытаться контрнаступать. Это, с одной стороны, заставляет нас снижать темпы собственного наступления и перебрасывать ресурс туда, где ожидается наибольшая активность противника, а с другой - нам его контрнаступление выгодно.

Если я пишу, что поддержание нами темпов наступления истощает нас быстрее, чем мы успеваем пополняться, то это актуально и для противника. Максимальный урон он понесёт, когда вылезет из укрытий и через чистое поле по минам под огнём нашей артиллерии пойдёт на нас в атаку. Положив много народу, что-то он может и захватит, но выдохнется раньше, чем заставит нас отступать на широком фронте - и вот тут будет самое время вводить резервы и давить его, пока будет хватать сил.

Невольно помощь запада, наносящая нам урон, может обернуться для нас пользой - бесплатный сыр только в мышеловке. Главное, не прогнуться под ударами противника и найти в себе силы, чтобы опрокинуть его и додавить.

Так получается, что на одном участке могут воевать подразделения не только из разных частей, но и из разных ведомств, и всегда остро стоит вопрос увязки между позициями. Прошёл слушок, что есть одна точка, где в куче сидят наблюдатели от всех "присутствующих", потому что на местности эта точка наиболее подходящая для обзора окрестностей. Решили наведаться и уяснить для себя, нельзя ли отсюда организовать координацию с подразделениями - у каждого же наблюдателя со своими связь есть?

Добрались до места, забрались в их логово, а навстречу высыпала группа пацанов - человека четыре. Я было отпустил с высоты своего полтинника что-то ироничное по поводу их возраста, но получил жёсткий отлуп от морпеха с тремя русыми волосинами, торчащими из подбородка, как символ окончания пубертатного периода - пришлось даже приобнять парня в знак примирения)

Наше общение было и познавательным, и трогательным. Парни пояснили всё чётко, по существу, быстро с ними набросали схему связи и договорились, что посадим ещё и своего офицера для взаимодействия... Но всё то время, пока шёл разговор, я не мог отделаться от ощущения, что разговариваю не с солдатами в сержантских погонах, а с мальчишками, решившими поиграть в сложноорганизованную игру в войну. Но было очевидно, что в своих глазах эти пока ещё безусые самцы - настоящие воины. И слава Богу.

А ещё ко мне приехал доброволец, пообщаться с которым нашлось время только вчера. Он студент какого-то технического вуза из Подмосковья, второкурсник, перешедший на третий курс. Он приехал к нам....на каникулы - к сентябрю уедет на учёбу. Все старшие над ним начальники, конечно, получили установку дальше учебных занятий и нарядов его не пускать, но смотреть на него без умиления невозможно: такие серьёзные, наполненные смыслом глаза, и почти детское лицо - фасадный элемент головы, посаженной на подростковое формирующееся тело. Значит, не всё потеряно - есть у нас здоровые наследники.

Я категорически против фривольного использования наружной рекламы для повышения уровня патриотизма. То, что бравые слоганы на позитивных картинках абсолютно не соответствуют напряжению и драматизму момента, чем вызывают раздражение, а не вдохновение - я уже говорил. Те, кто придумывают эти коллажи со всякими бодрилками, очевидно делают это в комфортной обстановке с чашкой ароматного кофе в руке.

Но Москва пошла дальше - она размещает фотографии героев войны на рекламных плоскостях, что по своей идее правильно, но неправильно по исполнению: едешь, видишь российского солдата или офицера, всматриваешься в надпись - и не успеваешь дочитать, как снимок сменяется рекламой элитной стоматологии (хорошо, не гигиенических прокладок). Мы уравниваем подвиг и коммерческие услуги, нуждающиеся в рекламе? Спроси автора идеи - он скажет, что нет. Но в восприятии, когда автоматическое устройство пролистывает важный для тебя образ и подсовывает тебе коммерческую рекламу, получается, что именно так: разницы между героем-воином и рекламируемыми товарами-услугами нет! Это неуважение к подвигу всех наших солдат, фарс и отмазка, а не отдание долга страны своим защитникам.

Это пример того, как имея благие намерения, но наплевательски относясь к их воплощению, мы достигаем обратного результата. Много, кто сетует на внешнюю безучастность столицы к происходящему, но так ещё хуже. Считаю, что нужно удалить с автоматических билбордов фотографии наших ребят и размещать их только на стационарных плоскостях - это будет правильнее.