Почему, после заморозки половины ЗВР финансовая система России осталась устойчивой?!

Вышедший сегодня отчёт Центрального Банка за прошедший 2021-й год раскрывает несколько важных цифр, чтобы понять общую ситуацию, в которой оказался наш ЦБ после заморозки 300 млрд $ внешних активов.

На начало 2022-го года суммарный объем ЗВР (золото + валюта) составлял около 43 трл рубл (в рублевом эквиваленте при курсе 74.5).

При этом известно, что после начала спецоперации у нас заморозили около 300 млрд $, т.е. эквивалент 22.5 трл руб.

Соответственно, свободных от заморозки ЗВР (золото + юань) у нашего ЦБ осталось примерно на 20.5 трл руб.

При этом, если глядеть на обязательства ЦБ по всем совокупно напечатанным рублям (не считая обязательств перед Правительством), то окажется, что это будет примерно такая же сумма.

А именно: наличные рубли в обороте – 14.1 трл руб и обязательства перед банками (по коррсчетам и депозитам) на 6.3 трл руб, т.е. суммарно – 20.5 трл рубл.

Таким образом, сегодня все напечатанные Центральном Банком рубли на 100% обеспечены золотом внутри России и валютными резервами в китайских юанях.

Это и объясняет устойчивость системы.

Российский рубль сегодня на 100%-ов обеспечен твердой валютой, даже после заморозки половины ЗВР.

Самым важным изменением в российской финансовой системе, после заморозки ЗВР, является новая роль ЦБ.

А точнее, взаимоотношения между ЦБ и банковской системой.

Раньше по своим активам Центральный банк был сравним со всей системой коммерческих банков вместе взятых, а по собственному капиталу даже превосходил совокупный капитал всех банков, вместе взятых.

Вся банковская система по активам на начало 2022-го года была 120 трл рублей, а активы ЦБ были около 60 трл.

При этом капитал ЦБ был 17.3 трл, а совокупный капитал всех банков был 12.5 трл.

В общем ЦБ, не занимаясь обслуживанием клиентов и кредитованием экономики, по своему балансу был сравним со всей банковской системой, а его капитал был вообще перекапитализирован, почти 30% от активов. При том что совокупный капитал банков был 12.5% от активов, что и так вполне достаточно.

А вот после заморозки ЗВР - все изменилось.

По сути активы ЦБ сдулись на треть и теперь свободные от заморозки активы ЦБ - все-то 1/5 от всех банков.

А капитал ЦБ - вообще обнулился, точнее теперь он обеспечен теми самыми замороженными ЗВР на Западе, которые не забрать.

Для общей финансовой системы это не так страшно. Капитал ЦБ - это излишек, не нужный аппендикс, который ранее раздувал наш ЦБ выводя резервы зарубеж. Теперь этого «капитала» у ЦБ нет.

А у банковской системы - есть!

И теперь именно система коммерческих банков со 120 трл активов и 12.5 трл капитала - основа нашей финансовой системы, а не Центральный Банк.

И тут дело даже не в этих цифрах, которые отражают текущий статус на данный момент.

Динамика процессов экспорта/импорта будет теперь еще более усиливать мощь банков, и снижать роль и вес ЦБ.

Возможно, со временем встанет даже вопрос перевода счетов казначейства Правительства из ЦБ назад в банковскую систему, что еще более усилит госбанки и ослабит ЦБ.

Примерно так…

«Если удары по территории РФ продолжатся, ВС РФ будут нанесены удары по центрам принятия решений, в том числе в Киеве, заявили в Минобороны РФ»

Я бы направил прямо по Майдану в Киеве! Будет очень символично.

Какой будет курс рубля?!

Из анализа сложившегося баланса ЦБ после заморозки половины его ЗВР, становится понятно какими оставшимися ресурсами (не замороженными) он обладает и соответственно какой курс рубля ему приемлем, и какой нет.

На начало 2022-го года суммарные ЗВР (в валютах и золоте) составляли эквивалент 43 трл руб, при курсе на конец года, 74.5 руб/$. После заморозки 300 млрд $, у ЦБ свободными остались внешние резервы (в золоте и юанях) на сумму в эквиваленте 20 трлн руб.

Случайно ли это случилось, или было заранее просчитано нашим Центральным Банком, но оставшихся внешних резервов на 100% хватает на обеспечение всех ранее напечатанных рублей.На начало 2022-го года у нас было примерно 14.1 трл наличных рублей в обороте и 6.3 трл на коррсчетах и депозитах банков в ЦБ.

Именно этот фактор, 100%-ая обеспеченность внешними незамороженными резервами, рубля и явилась основным фактором устойчивости финансовой системы. Но отсюда следует и другой важный вывод. У ЦБ нет большого запаса прочности, чтобы давать возможность укрепляться рублю выше, чем в 74.5 руб/$.

При укреплении рубля выше курса в 74.5, рубль не будет уже полностью покрыт условно «твердыми валютами», в данном случае, золотом и юанем, а другие валюты сейчас ЦБ вообще технически не доступны.

Для ЦБ сейчас будет комфортен курс рубля чуть ниже этой черты. Сейчас он как раз остановился на уровне 79-80 руб/$. При таком курсе у ЦБ есть лишний маневр в 1-2 трл рубл, и ЦБ будет стараться теперь удерживать курс именно в этом комфортном для него диапазоне.

Из инструментов в руках ЦБ остались только регуляторные механизмы. Комиссию для частников в 12% при покупке валюты на бирже он уже убрал, это и опустило рубль с 74 до 80. Есть в запасе и другие: постепенная отмена обязательного требования продажи всей валютной выручки экспортерами на бирже, смягчение ряда ограничений по капитальным операциям,и главное ускорение импорта.

В общем ЦБ будет теперь будет стараться удерживать курс рубля именно на уровне 79-80 руб/$ и точно не давать укрепиться рублю выше 74.5 руб/$.

Когда это может измениться?

Теперь определяющими факторами для курса рубля будет стоимость золота на внешних рынках, т.к. наполовину наш рубль сейчас обеспечен золотом в хранилищах ЦБ и юаня. Пока что обе эти «валюты» находятся в горизонтальном тренде и значит рубль будет стабилен.

Но если, скажем, золото поднимется выше 2000$ за унцию, ближе к 2500, то рублю могут дать чуть укрепиться. Или если будет укрепляться юань к доллару, но скорее возможно обратное.

В общем, в данной сложившейся конфигурации курс рубля теперь уже надолго застынет в коридоре 75-80 руб/$.

Про процентную ставку.

На днях Пол Кругман, нобелевский лауреат по экономике и известный колумнист, написал интересную статью о причинах резкого укрепления рубля, почему и как Эльвире Набиуллиной удалось укрепить российскую валюту после введения драконовских санкций против России. В чем, по его мнению, был успех, и почему осталась уязвимость российской экономики.

Кругман в целом с уважением пишет о Набиуллиной и приводит два главных инструмента, которые та применила, чтобы остановить падение рубля после всех санкций и заморозки ЗВР.

Она подняла ставку с 9.5% до 20%, чтобы побудить людей хранить свои деньги в России и ввели строгий контроль для предотвращения оттока капитала. Вот – два инструмента, которыми воспользовалась Набиуллина, чтобы удержать ситуацию в руках.

И тут, Кругман, задаётся вопросом:
- Нет, неудивительно, что рубль восстановился после таких радикальных мер. Вопрос в том, почему Россия готова защищать свою валюту в ущерб всем остальным целям?

И далее Кругман привел один важный постулат из экономической теории, известный как «невозможная троица».

Идея состоит в том, что есть три вещи, которая страна может требовать от своей финансовой системы: стабильность национальной валюты, свобода движения капитала и собственная монетарная политика, т.е. управление процентной ставкой в борьбе рецессиями или инфляцией.

Теория «невозможной троицы» говорит, что у тебя не может быть всех трех инструментов, ты можешь взять только два.

Великобритания, к примеру, имеет открытые рынки капитала, независимую денежно-кредитную политику от Европы и США, но вынуждена мириться с тем, что курс ее фунта колеблется к курсам других валют.
Страны Европы выбрали другой путь - у них свободной движение капитала, стабильная валюта, но они отказались от денежной независимости и выбрали общий ЕЦБ.
Китай выбрал стабильную валюту и собственную денежно-кредитную политику, но сохранил контроль над движением капитала.

Вот три пути, которая должная выбрать любая страна, если хочет развиваться. И тут Кругман ставит под сомнение выбор России, которая из трех инструментов выбрала не два, а только один – устойчивый рубль. Набиуллина ввела контроль над движением капитала и «пожертвовала денежной независимостью, резко повысив процентный ставки перед надвигающейся рецессий».

Далее Кругман пустился в политические рассуждения, зачем по такому пути пошла Россия. Мол, для того чтобы успокоить население и замылить глаза Путину. Что, мол, именно устойчивый рубль будет более всего показывать «устойчивость системы», даже если экономика будет падать и разрушаться. Что, мол, в авторитарных режимах всегда так, приводе примеры Турции и Аргентины. Оставим на совести нобелевского лауреата все эти рассуждения, в стиле фельетона, про «авторитарный» режим и замыливания глаз для населения и Путина.

Прошло всего чуть более месяца после 24.02, и сейчас еще рано говорить об итогах экономического курса, выбранного Россией. В первые дни и недели были, возможно, применены и самые из радикальных мер, чтобы успокоить рынок и ситуацию на финансовых рынках.

Но Кругман прав, утверждая, что из имеющихся инструментов управления нужно опирать на две ноги из трех, а не одну.

С устойчивостью рубля наш ЦБ уже разобрался.

Теперь нужно разбираться с процентной ставкой. Если мы хотим бороться с рецессией, падением производства, а оно будет, ввиду введенных санкций, то нужно – срочно понижать ставки!

Именно устойчивый рубль (скажем в диапазоне 75-80 руб/$) и учетная ставка на уровне 4-5% годовых, вот те два инструмента, те две ноги которые и обеспечат стране устойчивый рост.

Можно ли снижать процентную ставку быстрее, чем это делает ЦБ?

Давайте посмотрим на базовую цифру, отражающую, есть ли лишние деньги у банков или их нет?

Эта цифра - структурный профицит/дефицит банковской системы. Это базовый индикатор излишка или нехватки денег в банковской системе. Если профицит, то свободных денег у банков много, они не успевают раздавать их в кредиты бизнесу или населению, и вынуждены оставлять их свободными в остатках на коррсчетах в ЦБ.

Если у банков структурный дефицит, то это означает обратную ситуацию. Банки раздали слишком много кредитов, а клиенты срочно потребовали вернуть свои остатки и банки вынуждены идти в ЦБ и брать у него срочные в займы, чтобы выдать клиентам деньги.

Если говорить упрощенно, при структурном профиците у банков много лишних свободных денег, а при дефиците ликвидности - свободных денег не хватает и их спасает Центральный Банк.

Так вот сейчас, 14 апреля 2022-но года у нас структурный ПРОФИЦИТ ликвидности банковской системы на сумму около 1.5 трл рублей, т.е. в банковской системе накопилось лишних свободных денег около 1.5 трл руб.

Нужно сказать, что 2022-й год, банковская система начала с профицита в 0.3-0.5 трл руб, т.е. в начале года свободных денег у банков было в три раза меньше чем сейчас.

Да. Март был для ЦБ и банков очень тревожный, когда клиенты ринулись в банки снимать свои депозиты, в особенности снимали валютный кэш.

В начале марта профицит ликвидности сменился дефицитом, и 3-го марта достиг рекордной цифры - 7 трл рублей.

Именно столько, 7-8 трл рублей, сняли в моменте клиенты со своих банковских счетов и Центральному Банку пришлось срочно вмешаться и помогать банкам с ликвидностью, чтобы те справились с нахлынувшей волной изъятия вкладов.

Но вскоре волна схлынула, ЦБ резко поднял ставку с 9.5% до 20%, ввёл драконовские валютные ограничения, и народ стал возвращать деньги в банки.

И постепенно с середины марта по начало апреля, клиенты вернули почти все, что ранее сняли. И сегодня лишних денег у банков даже больше, чем было на начало года.

Так стоит ли держать ставку на уровне 17% годовых, если в начале года она была 9.5%?

ЦБ намекает на возможное «снижение» ставки, но обычно делает это медленно по 1-2%, в лучшем случае на 3%, как в последний раз.

Но если в конце февраля вы подняли так резко с 9.5 до 20, то не стОит ли так же резко ее сейчас понизить, если денег уже завались?

Почему раньше ЦБ боялась резкого снижения ставки?

Центробанк обоснованно боялся, что лишним деньги перетекут на валютный рынок, обрушат рубль и вызовут ненужную лишнюю инфляцию. Раньше это было оправдано.
Но, сейчас, когда ЦБ ввёл кучу валютных ограничений и наоборот скорее озабочен излишним укреплением рубля, стоит ли этого бояться?

Наоборот!

Именно сейчас можно и нужно резко понижать процентную ставку! Как минимум до 9-9.5%, на уровень начала года. Эта ставка никак не повлияет на курс рубля и стабилизует денежный рынок!

Странно ведь видеть ставку по овернайту в 16-18%, когда этих денег в избытке.

Сегодня денег в системе достаточно, чтобы как минимум, вернуться на уровень ставок на начало года, но и это не предел. Ограничения на операции по движению капитала и на операции иностранцев, дают возможность идти на дальнейшее понижение ставки, к 4-5%.

И не к 2024-му году, как пишет сейчас наш ЦБ в своём релизе. А уже к лету этого года, максимум к концу.

Ставка 4% к концу 2022-го года - вот сейчас главная цель!

Российский бюджет пока не почувствовал войны.

Федеральный бюджет отчистился о профиците за 1-й квартал этого года в 1.2 трл рублей.

Напомню, что профицит за весь прошлый 2021 год составил 0.5 трл., т.е. за этот «полу-военный» квартал мы заработали в 2 раза больше, чем за весь прошлый «мирный» год.

Обычно, когда начинаются войны бюджеты стран попадают в сильный дефицит и вынуждены выпускать займы, чтобы его покрыть. Термин «военный займ» - давно вошел в мировой обиход. Такие были в царской России в годы Первой мировой, такой был и в СССР в годы второй мировой.

В общем, в войну обычно складывается дефицит бюджета, а у нас пока профицит, причём рекордный.

Мишустин на докладе в Думе говорил о планируем по итогам года дефиците, но думаю, он перестраховывался перед депутатами, или ещё не знал финальных цифр исполнения бюджета за 1-й квартал.

Трудно при 1.2 трл профицита в первом квартале, выйти на финальный дефицит по году.

В общем, пока наш бюджет «войны» не почувствовал.

Если пытаться найти историческую аналогию специальной военной операции на Украине, она все более начинает мне напоминать… советско-финскую войну 1939–1940-х годов.

От мелких деталей до общих целей и задач.

Общие задачи той войны были размыты, от полной советизации всей территории Финляндии, до минимальных - отодвинуть границу по-дальше от Ленинграда.

Финляндия тогда воспринималась как ещё недавняя часть российской империи, как и Украина сейчас воспринимается, как часть единой еще вчера с Россией страны.

Финская армия не воспринималась серьезно и планами кампании был ее быстрый разгром. Но советские войска сразу уперлись в глубоко эшелонированную и бетонированную «линию Маннергейма». И после кровопролитных боев, начатых в конце ноября 1939-го, наступление заглохло, и перешло в затишье почти на месяц.

Советские войска перешли к перегруппировке и накоплению резервов, готовясь к решительному наступлению для прорыва линии Маннергейма.

Западные страны (Великобритания, Франция и другие) начали активно поддерживать Финляндию вооружением и добровольцами.

В середине декабря 1939-го, через две недели после начала конфликта, СССР исключили из Лиги Наций и многие европейские страны (кроме Германии) обьявили СССР торговое эмбарго.

В советской прессе того времени и историографии тех лет, ту компанию не называли войной, а называли «Финским походом».

Накопив силы, через месяц СССР начал массированное бомбардирование линии Маннергейма, пробили ее в феврале и начали развивать наступление вглубь Финляндии.

Видя неминуемый разгром, Правительство Финляндии вышло на переговоры о заключении мира, и в середине марта 1940, т.е. через 3.5 месяца был заключён новый мирный договор.

Финляндия потеряла 10% территории, выполнив все первоначальные требования Сталина, по новым границам, но сохранила независимость.

Вот как Сталин говорил потом об этой «войне».

«Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить, безусловно, ибо его безопасность есть безопасность нашего Отечества».

Урок той «войны» и последующей второй мировой для Финляндии был очень важен. На многие годы она стала нейтральной страной, по отношению к СССР и России.

Как живет украинская экономика в условиях войны?

Из разрозненных данных, публикуемых Министерством Финансов Украины, можно примерно понять, как Украина прожила март, и на что надеется апреле, мае?

Бюджет (еще в довоенных планах) на этот год был утвержден дефицитным и составлял примерно 1.3 трл гривен по доходам в год.
Это примерно 110 млрд гривен (4 млрд $) в месяц.

В марте, первом «военном» месяце, сборы налогов упали более чем в два раза от запланированных. Чтобы исправить ситуацию, Правительство обратилось к бизнесу об уплате ими части налогов авансом, о таких платежах, в частности, сообщал Ахметов со своих предприятий.

Но это сильно не помогло.

Основным источником покрытия половины бюджета стал выпуск «военных» ОВГВЗ, т.е. краткосрочных облигация (сроком на 1 год под 11% годовых). Из суммарных 103 млрд доходов бюджета за март, этими «военными» ОВГВЗ были покрыты 48 млрд, т.е. примерно половина.

Кто купил эти ОВГВЗ?

Понятно, что в такой обстановке вряд ли на такой риск пошли иностранные инвесторы, возможно укр госбанки, но основную сумму купил Нацбанк Украины, т.е. по сути – напечатал.

Понятно, что авансирование налогов бюджетом не может происходить постоянно, наоборот. Если кто-то типа Ахметова, в марте авансировал свои налоги, то в апреле и мае уже ничего вообще не заплатит. Значит, ситуация со сбором налогов в ближайшие месяцы будет еще тяжелее и покрывать нарастающий дефицит придется все бОльшим и бОльшим печатанием новых «военных» ОВГВЗ, для собственного же Нацбанка.

Со слов Министра Финансов Украины, Марченко: «Мы находимся в состоянии сильного стресса, в самом худшем состоянии. Это вопрос выживания страны».

Эти слова он обратил к западным партнерам с просьбой о финансовой помощи, перечислив несколько важных цифр.

Он упомянул, что дефицит бюджета в марте составил 2.7 млрд $ (именно эту сумму он покрыл «военными» ОВГВЗ в пользу своего же Нацбанка) и прогнозирует, что в апреле мае эта цифра составит 5-7 млрд $.

Если верить прогнозам Марченко, то уже в апреле-мае бюджет Украины лишиться вообще всех налоговых поступлений, и будет зависеть исключительно от займов.

Продажа ОВГВЗ в пользу Нацбанка – ограниченный ресурс. На начало года совокупные ЗВР Нацбанка Украины были 30 млрд $, да и они в основном отражали уже ранее накопленный долг, который был у Украины еще до войны. Но даже, если забыть о старых долгах, то на финансирование бюджета по 5-7 млрд $ в месяц за счет Нацбанка, приведет к резкому падению гривны и придется вводить жесткие валютные ограничения.

Украина надеяться, что западные партнеры как-то помогут, но, откровенно говоря, это – не реалистично.

Запад может помогать какими-то разовыми акциями, по 100-200 мил $, на гуманитарные программы или в виде поставок вооружения, но…

Но брать на содержание огромную страну с ежемесячным дефицитом бюджета в 5-7 млрд $, да еще и в состоянии войны?

Я такого не припомню в истории.

Даже великий «лендлиз» предполагал только поставки вооружения для СССР, но свой собственный бюджет СССР, как страна, сводил и финансировал самостоятельно.

Был «план Маршала» в Европе для восстановления побежденной Германии, но для этого нужно остановить войну и заключить мир.

В общем, я не понимаю, о чем думают Зеленский и Ко?