К 30-летию открытия Макдональдса в России. Как это запомнилось мне...
Зимой, в самом центре Москвы, на Пушкинской площади открыли первый Макдональдс.
Я взял сына, и мы поехали туда посмотреть. Там был невероятный ажиотаж и километровая очередь, чтобы попасть внутрь. Все хотели это увидеть!
Молодые парни и девушки, первые советские работники этого Макдональдса, быстро и красиво работали швабрами, каждую минуту вытирая пол. На улице был снег и грязь, а внутри всё блестело.
Такого не было в советских кафе. Уставшая, недовольная тётка-уборщица, могла перед уходом вымыть пол, но не обязана была это делать в течение дня. Чистота, это - не по-советски.
И вообще, посетители и клиенты всегда мешали продавцам и официантам.
Это не официанты работали на клиентов в наших кафе, а наоборот, это клиенты приходили что-то выпрашивать у официантов и продавцов.
Так было и в советском кафе «Лира», на Пушкинской, куда мы с другом часто заходили, когда договаривались встретиться где-то в центре. Теперь, кафе «Лира» перестроили в Макдональдс, и тут было всё иначе!
Удивляли даже не импортные бутылки Кока-колы, или необычные мягкие гамбургеры, а именно наши молодые советские девушки и парни, сумевшие устроиться в этот Макдональдс.
Они всё время улыбались, помогали друг другу и быстро двигались. Было видно, что они получают от своей работы огромное удовольствие! Мы ходили смотреть на это, как на цирк или театральное представление, настолько это было необычно.
И при этом, ребятам еще и хорошо платили.
Это, почти как в стройотрядах, но при этом не нужно было уезжать куда-то далеко на северную стройку, и можно работать тут, в ярком месте, в центре Москвы. Устроиться в Макдональдс – мечта многих молодых, в тот год.
В этом стыдно сейчас признаться, но в тот момент, я бы тоже туда пошёл.
Нам всем очень хотелось нового и яркого.
Макдональдс - одно из первых советско-американских СП (совместных предприятий), которые тогда открывались. Работать в любом таком СП, было очень престижным делом.
Там хорошо платили, ты мог набраться реального опыта в английском и, возможно, даже поехать на стажировку в Америку.
Но главное, тебя учили работать не по-советски, а как-то по-новому, по-капиталистически.
Так, мы ещё не умели.
Зимой, в самом центре Москвы, на Пушкинской площади открыли первый Макдональдс.
Я взял сына, и мы поехали туда посмотреть. Там был невероятный ажиотаж и километровая очередь, чтобы попасть внутрь. Все хотели это увидеть!
Молодые парни и девушки, первые советские работники этого Макдональдса, быстро и красиво работали швабрами, каждую минуту вытирая пол. На улице был снег и грязь, а внутри всё блестело.
Такого не было в советских кафе. Уставшая, недовольная тётка-уборщица, могла перед уходом вымыть пол, но не обязана была это делать в течение дня. Чистота, это - не по-советски.
И вообще, посетители и клиенты всегда мешали продавцам и официантам.
Это не официанты работали на клиентов в наших кафе, а наоборот, это клиенты приходили что-то выпрашивать у официантов и продавцов.
Так было и в советском кафе «Лира», на Пушкинской, куда мы с другом часто заходили, когда договаривались встретиться где-то в центре. Теперь, кафе «Лира» перестроили в Макдональдс, и тут было всё иначе!
Удивляли даже не импортные бутылки Кока-колы, или необычные мягкие гамбургеры, а именно наши молодые советские девушки и парни, сумевшие устроиться в этот Макдональдс.
Они всё время улыбались, помогали друг другу и быстро двигались. Было видно, что они получают от своей работы огромное удовольствие! Мы ходили смотреть на это, как на цирк или театральное представление, настолько это было необычно.
И при этом, ребятам еще и хорошо платили.
Это, почти как в стройотрядах, но при этом не нужно было уезжать куда-то далеко на северную стройку, и можно работать тут, в ярком месте, в центре Москвы. Устроиться в Макдональдс – мечта многих молодых, в тот год.
В этом стыдно сейчас признаться, но в тот момент, я бы тоже туда пошёл.
Нам всем очень хотелось нового и яркого.
Макдональдс - одно из первых советско-американских СП (совместных предприятий), которые тогда открывались. Работать в любом таком СП, было очень престижным делом.
Там хорошо платили, ты мог набраться реального опыта в английском и, возможно, даже поехать на стажировку в Америку.
Но главное, тебя учили работать не по-советски, а как-то по-новому, по-капиталистически.
Так, мы ещё не умели.
Недавно, на одном из экономических форумов, услышал интересное замечание Анатолия Чубайса, касательно «неплатежей» в российской экономике 90-х.
«Я считаю, что нами это явление не было предсказано нигде. Я не помню ни одного нашего серьезного разговора. Во всех обсуждениях, а мы вырабатывали концепцию реформ десять лет под руководством Гайдара, я не помню обсуждения темы неплатежей», — рассказал Чубайс.
По его словам, реформаторы не ожидали, что финансовая стабилизация в условиях экономики советского типа породит неплатежи, и в итоге кризис неплатежей оказал «глубинное воздействие на весь комплекс реформ 90-х».
«Масштаб этого явления к 1996 году достиг 40–45% ВВП, половина экономики вообще работала не в денежных измерителях», — напомнил Чубайс, отметив, что именно победа над неплатежами в конце 1990-х помогла вернуть в экономику мотивацию «на уровне реальных предприятий». «Отсюда фантастический рост 2000-х с удвоением ВВП».
С общим анализом Анатолия Борисовича о важности этого явления, «неплатежей», его глубинности и его влияния на все процессы тех лет - я полностью согласен.
А вот с тем, что никем это не было предсказано, что никто об этом не предупреждал – абсолютно не согласен.
Именно на дисбалансы и диспропорции в финансовой системе позднего СССР указывало и трубило в своих докладах последнее Правительство СССР Рыжкова-Абалкина, предлагая ПОЭТАПНЫЙ план рыночный реформ, в противовес плану «500 дней» Явлинского, а потом «шоковой терапии», которую в результате запустила команда Гайдара-Чубайса.
Тут нужно напомнить, в чем была разница тех программ.
И те и другие к середине 1990-го года были уже двумя руками за переход экономики на рыночные рельсы, против рынка уже никто не выступал.
Но Правительство Рыжкова предлагало постепенный переход к рынку в течении 3-5 лет, а Явлинский, и затем Гайдар, решили сделать этот переход молниеносным, отпустив все цены одномоментно в свободное плавание.
В чем были опасения Рыжкова-Абалкина? Почему они не хотели тогда спешить?
Они объясняли это тем, что в советской экономике накопились огромные внутренние дисбалансы и диспропорции цен.
Единая советская экономика работала как одно большое предприятие, где руководители следили за положительным конечным результатам, перераспределяя прибыли и убытки между своими «внутренними» подразделения. У одних они изымали прибыль в общий котел, а других наоборот дотировали.
Скажем, предприятия, чья продукция могла отправляться на экспорт (нефть, уголь, руда, металл, лес, электроэнергия) продавали государству свою продукцию по дешевым оптовым ценам. И государство сильно на них зарабатывало, перепродавая через внешнеторговые организации их продукцию на экспорт.
И наоборот. Государство сильно дотировало все внутреннее сельское хозяйство, дорого закупая у колхозов их молоко, мясо и дешево продавая их населению через розничную сеть. Суммарные дотации сельскому хозяйству в те годы достигали 40% расходов всего общесоюзного бюджета.
Возможно, огромные и неэффективные колхозные хозяйства были не рентабельны для страны, но социальная политика на селе и обязанность государства предоставить дешевые продукты в магазины для населения требовали таких огромных дотаций.
Неэффективность такого перекрестного субсидирования была уже понятна всем советским руководителям наверху. Такие несуразные диспропорции нужно было, конечно, убирать и переходить к нормальным справедливым «рыночным» ценам, а лучше, еще и привязанным как-то к мировым ценам на сопоставимую продукцию.
Но переходить именно ПОСТЕПЕННО.
Программой Рыжкова-Абалкина были проработаны несколько вариантов ПОЭТАПНОГО реформирования оптовых, закупочных и розничных цен. Эти этапы предлагали постепенный подъем отдельно оптовых цен в промышленности с фиксированием максимальных цен, на каждом из этапов.
Отдельных план реформ был по реформе закупочных цен у сельхозпроизводителей.
И свой отдельный план, и этапы реформирование розничных цен.
«Я считаю, что нами это явление не было предсказано нигде. Я не помню ни одного нашего серьезного разговора. Во всех обсуждениях, а мы вырабатывали концепцию реформ десять лет под руководством Гайдара, я не помню обсуждения темы неплатежей», — рассказал Чубайс.
По его словам, реформаторы не ожидали, что финансовая стабилизация в условиях экономики советского типа породит неплатежи, и в итоге кризис неплатежей оказал «глубинное воздействие на весь комплекс реформ 90-х».
«Масштаб этого явления к 1996 году достиг 40–45% ВВП, половина экономики вообще работала не в денежных измерителях», — напомнил Чубайс, отметив, что именно победа над неплатежами в конце 1990-х помогла вернуть в экономику мотивацию «на уровне реальных предприятий». «Отсюда фантастический рост 2000-х с удвоением ВВП».
С общим анализом Анатолия Борисовича о важности этого явления, «неплатежей», его глубинности и его влияния на все процессы тех лет - я полностью согласен.
А вот с тем, что никем это не было предсказано, что никто об этом не предупреждал – абсолютно не согласен.
Именно на дисбалансы и диспропорции в финансовой системе позднего СССР указывало и трубило в своих докладах последнее Правительство СССР Рыжкова-Абалкина, предлагая ПОЭТАПНЫЙ план рыночный реформ, в противовес плану «500 дней» Явлинского, а потом «шоковой терапии», которую в результате запустила команда Гайдара-Чубайса.
Тут нужно напомнить, в чем была разница тех программ.
И те и другие к середине 1990-го года были уже двумя руками за переход экономики на рыночные рельсы, против рынка уже никто не выступал.
Но Правительство Рыжкова предлагало постепенный переход к рынку в течении 3-5 лет, а Явлинский, и затем Гайдар, решили сделать этот переход молниеносным, отпустив все цены одномоментно в свободное плавание.
В чем были опасения Рыжкова-Абалкина? Почему они не хотели тогда спешить?
Они объясняли это тем, что в советской экономике накопились огромные внутренние дисбалансы и диспропорции цен.
Единая советская экономика работала как одно большое предприятие, где руководители следили за положительным конечным результатам, перераспределяя прибыли и убытки между своими «внутренними» подразделения. У одних они изымали прибыль в общий котел, а других наоборот дотировали.
Скажем, предприятия, чья продукция могла отправляться на экспорт (нефть, уголь, руда, металл, лес, электроэнергия) продавали государству свою продукцию по дешевым оптовым ценам. И государство сильно на них зарабатывало, перепродавая через внешнеторговые организации их продукцию на экспорт.
И наоборот. Государство сильно дотировало все внутреннее сельское хозяйство, дорого закупая у колхозов их молоко, мясо и дешево продавая их населению через розничную сеть. Суммарные дотации сельскому хозяйству в те годы достигали 40% расходов всего общесоюзного бюджета.
Возможно, огромные и неэффективные колхозные хозяйства были не рентабельны для страны, но социальная политика на селе и обязанность государства предоставить дешевые продукты в магазины для населения требовали таких огромных дотаций.
Неэффективность такого перекрестного субсидирования была уже понятна всем советским руководителям наверху. Такие несуразные диспропорции нужно было, конечно, убирать и переходить к нормальным справедливым «рыночным» ценам, а лучше, еще и привязанным как-то к мировым ценам на сопоставимую продукцию.
Но переходить именно ПОСТЕПЕННО.
Программой Рыжкова-Абалкина были проработаны несколько вариантов ПОЭТАПНОГО реформирования оптовых, закупочных и розничных цен. Эти этапы предлагали постепенный подъем отдельно оптовых цен в промышленности с фиксированием максимальных цен, на каждом из этапов.
Отдельных план реформ был по реформе закупочных цен у сельхозпроизводителей.
И свой отдельный план, и этапы реформирование розничных цен.
Этими планами предполагалось, что сначала свободные рыночные цены установятся на розничном и продовольственном рынке, с необходимыми мерами компенсации для бедных слоев. Это бы активизировало предпринимательскую активность в самом низу, в сфере быта, обслуживания, магазинов, кафе и прочего.
Далее через несколько лет, постепенным реформирование оптовых цен, предполагалось убрать дисбалансы в оптовых ценах промышленности.
И только, когда базовые цены во всех отраслях (промышленности, транспорта, строительства) пришли бы в примерное равновесие, без больших изъятий у одних и дотаций другим… переходить к окончательному этапу – полному свободному ценообразованию.
В этом и заключался план Правительства Рыжкова-Абалкина.
Но новое «революционное» Правительство Гайдара-Чубайса не хотело ждать годы и идти по этапному реформированию цен. Они все одномоментно отпустили в стихию рынка, предполагая, что невидимая рука рынка сама быстро найдет золотую середину. И все само быстро наладится.
Но дисбалансы цен в советской экономике конца 80-х оказались столь велики, что даже стихия рынка, не смогла обеспечить нахождения этого эквилибриума.
Финансовая система самопроизвольно в те годы разделилась на «розничную», где довольно быстро были найдены реальные денежные справедливые цены, и «оптовую», где царил всеобщий бартер, взаимозачеты и натуральный товарообмен.
По сути, экономика, сама стала реформировать именно по тем лекалам, которые предсказывал Рыжков-Абалкин, а не по тем приказам, которые задали Гайдар-Чубайс.
Рыжков с Абалкиным говорили, что одномоментно поменять оптовые цены не удастся, нужно это делать постепенно и под четким контролем государства. Так и случилось. Только контроль государства был тут потерян, а точнее намеренно отпущен, и тут началась настоящая стихия самоуправства, воровства и дикой приватизации.
Именно «зачеты» и «бартер», стали основными инструментами перераспределения советской собственности и промышленности. Вот этот «эффект», действительно, не был предсказан никем из реформаторов тех лет. Ни группой Рыжкова-Абалкина, ни Явлинским, ни Шаталиным, ни Гайдаром с Чубайсом.
Случилось это намеренно или ненамеренно, но исторический факт заключается в том, что советские предприятия банкротились, перепродавались по бартеру за долги и зачеты, и в результате приватизировались именно через «неплатежи», которыми были переполнена финансовая система Россия в 90-х.
Стране понадобилось почти 7 лет, с 1992-го по август 1998-го, что бы полу-рыночными методами зачетов и бартера, и курсовой политикой Центрального Банка найти постепенно справедливые рыночные «оптовые» цены на промышленные товары, электроэнергию, тарифы за перевозки и прочее.
Эти 7 лет – даже больше, чем просили Рыжков-Абалкин, на свой плавный поэтапный план перехода к рынку, в котором можно было бы обойтись без взаимозачетов, бартера и дикой приватизации.
Эти 7 лет борьбы с «неплатежами» и есть та цена, которую заплатила страна за план тех «шоковых» реформ.
Далее через несколько лет, постепенным реформирование оптовых цен, предполагалось убрать дисбалансы в оптовых ценах промышленности.
И только, когда базовые цены во всех отраслях (промышленности, транспорта, строительства) пришли бы в примерное равновесие, без больших изъятий у одних и дотаций другим… переходить к окончательному этапу – полному свободному ценообразованию.
В этом и заключался план Правительства Рыжкова-Абалкина.
Но новое «революционное» Правительство Гайдара-Чубайса не хотело ждать годы и идти по этапному реформированию цен. Они все одномоментно отпустили в стихию рынка, предполагая, что невидимая рука рынка сама быстро найдет золотую середину. И все само быстро наладится.
Но дисбалансы цен в советской экономике конца 80-х оказались столь велики, что даже стихия рынка, не смогла обеспечить нахождения этого эквилибриума.
Финансовая система самопроизвольно в те годы разделилась на «розничную», где довольно быстро были найдены реальные денежные справедливые цены, и «оптовую», где царил всеобщий бартер, взаимозачеты и натуральный товарообмен.
По сути, экономика, сама стала реформировать именно по тем лекалам, которые предсказывал Рыжков-Абалкин, а не по тем приказам, которые задали Гайдар-Чубайс.
Рыжков с Абалкиным говорили, что одномоментно поменять оптовые цены не удастся, нужно это делать постепенно и под четким контролем государства. Так и случилось. Только контроль государства был тут потерян, а точнее намеренно отпущен, и тут началась настоящая стихия самоуправства, воровства и дикой приватизации.
Именно «зачеты» и «бартер», стали основными инструментами перераспределения советской собственности и промышленности. Вот этот «эффект», действительно, не был предсказан никем из реформаторов тех лет. Ни группой Рыжкова-Абалкина, ни Явлинским, ни Шаталиным, ни Гайдаром с Чубайсом.
Случилось это намеренно или ненамеренно, но исторический факт заключается в том, что советские предприятия банкротились, перепродавались по бартеру за долги и зачеты, и в результате приватизировались именно через «неплатежи», которыми были переполнена финансовая система Россия в 90-х.
Стране понадобилось почти 7 лет, с 1992-го по август 1998-го, что бы полу-рыночными методами зачетов и бартера, и курсовой политикой Центрального Банка найти постепенно справедливые рыночные «оптовые» цены на промышленные товары, электроэнергию, тарифы за перевозки и прочее.
Эти 7 лет – даже больше, чем просили Рыжков-Абалкин, на свой плавный поэтапный план перехода к рынку, в котором можно было бы обойтись без взаимозачетов, бартера и дикой приватизации.
Эти 7 лет борьбы с «неплатежами» и есть та цена, которую заплатила страна за план тех «шоковых» реформ.
Сделка по покупке Правительством на деньги ФНБ контрольного пакета Сбербанка означает, кроме всего прочего, один печальный факт – у Путина и Правительства нет достойных инфраструктурных идей, через которые развивать страну.
Долгие и длинные разговоры про новые инфраструктурные проекты, в которые наконец-то Правительство начнет вкладывать деньги, после достижения 7%-го порога ФНБ, закончились этой странной и малопонятной сделкой.
Последние годы, благодаря хорошей конъюктуре нефтяных цен, Правительство складывало свои сверхдоходы в ФНБ (Фонд национального благосостояния), объясняя это «бюджетное правило», необходимостью иметь подушку безопасности, если нефтяные цены сильно упадут.
При этом пороговой цифрой определили – 7% ВВП, как предельную сумму этой подушки. На сегодня, когда ВВП России примерно 100 трл руб, это составляет около 7 трл.
Этого порога Правительство достигло еще прошлым летом, а к концу года запасы ФНБ превысили 8 трл. руб, что перевалило за 8% ВВП.
В общем, у Правительства наконец-то, появился СВЕРХ сверх излишек, который можно было начать тратить на новые инфраструктурные проекты внутри страны. Именно НОВЫЕ, т.к. все старые инфраструктурные проекты, которые были запланированы в рамках национальных проектов, уже финансировались в рамках обычных бюджетных трат, были уже в бюджете.
По большому счету, это и есть тот самый инвестиционный потенциал, «длинные» инвестиционные деньги, которые ждет страна. Об этих новых «длинных» деньгах, вроде бы и говорили постоянно Путин и Правительство, как о надежде на прорыв для достижений темпов роста ВВП выше среднемировых.
И вот как только Правительство ФНБ перевалил за эти долгожданные 7%-в, вдруг, откуда не возьмись появилась это странная мутная сделка, по покупке контрольного пакета Сбербанка.
Сумма этой сделки столь велика, что одним разом 50%+1 акций Сбербанка невозможно купить в ФНБ, излишков над пороговыми 7%-ми не хватает. Поэтому Правительство и ЦБ договорились, что они будут оплачивать сделку траншами, по мере того, как ФНБ будет пополняться свежими деньгами.
По предварительным прикидкам, на это уйдет весь 2020-й год, т.е. все излишки над 7%-м порогом в 2020-м и возможно частью 2021-го будут уходить на эту сделку.
О НОВЫХ инфраструктурных проектах Правительству можно теперь будет думать только через год, а может и позже.
Странность этой «сделки» именно в том, что ничего НОВОГО с инвестиционной и инфраструктурной точки зрения она не дает российскому рынку. Контрольный пакет Сбербанка итак был у российского государства. Дивиденды от этого пакета итак ежегодно попадали в бюджет Правительства.
Ничего нового и прорывного эта сделка Правительству не даст, а лишь отсрочит еще на год, надежды на то, что может потом Правительство что-то все-таки придумает?
Но эта сделка говорит еще и том, что в Правительстве и ЦБ сидят искусные придумщики. Скажем, в собственности ЦБ сейчас находятся под санацией еще два крупных банка: ФК «Открытие» и БИН Банк. Почему бы и их не продать Правительству на деньги ФНБ, через год как раз подойдет время, когда ЦБ обещало вывести акции «Открытия» на рынок.
В общем, к сожалению, пока сильных достойных идей куда инвестировать эти деньги у Путина и Правительства нет.
Потому и придумывают, что попало…
Долгие и длинные разговоры про новые инфраструктурные проекты, в которые наконец-то Правительство начнет вкладывать деньги, после достижения 7%-го порога ФНБ, закончились этой странной и малопонятной сделкой.
Последние годы, благодаря хорошей конъюктуре нефтяных цен, Правительство складывало свои сверхдоходы в ФНБ (Фонд национального благосостояния), объясняя это «бюджетное правило», необходимостью иметь подушку безопасности, если нефтяные цены сильно упадут.
При этом пороговой цифрой определили – 7% ВВП, как предельную сумму этой подушки. На сегодня, когда ВВП России примерно 100 трл руб, это составляет около 7 трл.
Этого порога Правительство достигло еще прошлым летом, а к концу года запасы ФНБ превысили 8 трл. руб, что перевалило за 8% ВВП.
В общем, у Правительства наконец-то, появился СВЕРХ сверх излишек, который можно было начать тратить на новые инфраструктурные проекты внутри страны. Именно НОВЫЕ, т.к. все старые инфраструктурные проекты, которые были запланированы в рамках национальных проектов, уже финансировались в рамках обычных бюджетных трат, были уже в бюджете.
По большому счету, это и есть тот самый инвестиционный потенциал, «длинные» инвестиционные деньги, которые ждет страна. Об этих новых «длинных» деньгах, вроде бы и говорили постоянно Путин и Правительство, как о надежде на прорыв для достижений темпов роста ВВП выше среднемировых.
И вот как только Правительство ФНБ перевалил за эти долгожданные 7%-в, вдруг, откуда не возьмись появилась это странная мутная сделка, по покупке контрольного пакета Сбербанка.
Сумма этой сделки столь велика, что одним разом 50%+1 акций Сбербанка невозможно купить в ФНБ, излишков над пороговыми 7%-ми не хватает. Поэтому Правительство и ЦБ договорились, что они будут оплачивать сделку траншами, по мере того, как ФНБ будет пополняться свежими деньгами.
По предварительным прикидкам, на это уйдет весь 2020-й год, т.е. все излишки над 7%-м порогом в 2020-м и возможно частью 2021-го будут уходить на эту сделку.
О НОВЫХ инфраструктурных проектах Правительству можно теперь будет думать только через год, а может и позже.
Странность этой «сделки» именно в том, что ничего НОВОГО с инвестиционной и инфраструктурной точки зрения она не дает российскому рынку. Контрольный пакет Сбербанка итак был у российского государства. Дивиденды от этого пакета итак ежегодно попадали в бюджет Правительства.
Ничего нового и прорывного эта сделка Правительству не даст, а лишь отсрочит еще на год, надежды на то, что может потом Правительство что-то все-таки придумает?
Но эта сделка говорит еще и том, что в Правительстве и ЦБ сидят искусные придумщики. Скажем, в собственности ЦБ сейчас находятся под санацией еще два крупных банка: ФК «Открытие» и БИН Банк. Почему бы и их не продать Правительству на деньги ФНБ, через год как раз подойдет время, когда ЦБ обещало вывести акции «Открытия» на рынок.
В общем, к сожалению, пока сильных достойных идей куда инвестировать эти деньги у Путина и Правительства нет.
Потому и придумывают, что попало…
Совершая сделку по покупке контрольного пакета акций Сбербанка на деньги ФНБ, Правительство неосознанно делает выбор в пользу сбережения, а не развития.
ФНБ (Фонд национального благосостояния) - вершина российских государственных финансов. Это своего рода государственный «капитал», неприкосновенные запас, подушка безопасности для устойчивости бюджета.
И вот теперь, за счёт излишков (сверх 7%-ов ВВП), этого запаса, покупается контрольный пакет Сбербанка, в котором хранят свои вклады большинство населения России.
И теперь, ФНБ будет отвечать не только за устойчивость бюджета, но и за сохранность вкладов в Сбербанке, ведь именно контрольный акционер отвечает прежде всего за устойчивость банка.
Когда главным акционером Сбербанка был Центробанк, все понимали, что за сохранность вкладов и за устойчивость крупнейшего банка отвечает ЦБ. И так и было.
ЦБ неоднократно пополнял капитал Сбербанка свежими деньгами, когда развитие банка требовало увеличение капитала. Или даже срочно помогал банку, в виде субординированных кредитов, когда этого требовала кризисная ситуация на рынке.
Теперь эта святая обязанность помогать своему банку, отвечать за него ложится на Правительство, точнее на ФНБ.
Греф на докладе Мишустину с гордостью говорит, что ФНБ приобретает очень хороший актив, но не договаривает, теперь именно ФНБ и будет следить за достаточностью капитала Сбербанка.
У Правительства сегодня уже есть ряд крупных госбанков: ВЭБ, ВТБ, Россельхозбанк. Все они периодически требовали и продолжают требовать пополнение капиталов. Этого требует и формирование резервов под плохие кордиты, и просто рост банка. И в плохой ситуации и а хорошей, эти банки постоянно требуют от Правительства новых денег.
Сбербанк, конечно, более качественный актив, чем ВЭБ, ВТБ и Россельхозбанк, но и там не все однозначно.
Греф обещает Мишустину хорошие дивиденды для ФНБ. Мол, они будут больше, чем дают вложения в госбумаги, в которые вложены средства ФНБ.
Но времена меняются. Во всем мире идёт снижение процентах ставок, мы уходим в длительную пору низких, а возможно и отрицательных процентных ставок. Банковская маржа падает по всему миру.
Почему Сбербанк думает, что ему удастся держать свою высокую прибыльность и дальше?
Если они начнут увеличивать рискованность своей кредитной политики, то лишь усугубят ситуацию. Это может потребовать от ФНБ новых денег в докапитализацию
Все, кто сегодня является контрольным акционером крупного банка, знают, что сейчас это скорее - обуза, чем подарок. Банк постоянно требует больше вливаний в капитал, чем дивидендов.
И получается, что ФНБ, возможно, взвалил на себя непомерную ношу.
Кто теперь рискнёт вкладывать из ФНБ излишки в какие-то ещё инфраструктурные проекты, если нужно теперь быть всегда начеку и следить за устойчивостью Сбера?
Правительство может стать заложником этой ситуации и вместо развития, будет вынуждено следить ещё и за сбережениями граждан в Сбербанке.
Можно предположить, что инициаторы этой Мега-сделки, делают ставку на кредитные деньги Сбера для запуска маховика роста.
Но это - блажь и иллюзии.
Сегодня России нужны «длинные» капитальные деньги на развитие, а не «кредитные» деньги банков. Их и так в избытке. На сегодня в ЦБ скопилось уже более 5 трл избыточной банковской кредитной ликвидности.
Этих денег итак много, но на них не построишь большой мост или дороги в малых городах, поликлиники в далёких посёлках. На такие проекты нужны «длинные» капительные Деньги.
А Правительство вместо этих проектов, вкладывает «длинные» деньги ФНБ в капитал ведущего банка и теперь будет вынуждено делать это и дальше, лишая рынок «длинных» денег.
Предложения дешевых кредитных денег у нас будет все больше, а хороших дорог все так и не будет хватать...
ФНБ (Фонд национального благосостояния) - вершина российских государственных финансов. Это своего рода государственный «капитал», неприкосновенные запас, подушка безопасности для устойчивости бюджета.
И вот теперь, за счёт излишков (сверх 7%-ов ВВП), этого запаса, покупается контрольный пакет Сбербанка, в котором хранят свои вклады большинство населения России.
И теперь, ФНБ будет отвечать не только за устойчивость бюджета, но и за сохранность вкладов в Сбербанке, ведь именно контрольный акционер отвечает прежде всего за устойчивость банка.
Когда главным акционером Сбербанка был Центробанк, все понимали, что за сохранность вкладов и за устойчивость крупнейшего банка отвечает ЦБ. И так и было.
ЦБ неоднократно пополнял капитал Сбербанка свежими деньгами, когда развитие банка требовало увеличение капитала. Или даже срочно помогал банку, в виде субординированных кредитов, когда этого требовала кризисная ситуация на рынке.
Теперь эта святая обязанность помогать своему банку, отвечать за него ложится на Правительство, точнее на ФНБ.
Греф на докладе Мишустину с гордостью говорит, что ФНБ приобретает очень хороший актив, но не договаривает, теперь именно ФНБ и будет следить за достаточностью капитала Сбербанка.
У Правительства сегодня уже есть ряд крупных госбанков: ВЭБ, ВТБ, Россельхозбанк. Все они периодически требовали и продолжают требовать пополнение капиталов. Этого требует и формирование резервов под плохие кордиты, и просто рост банка. И в плохой ситуации и а хорошей, эти банки постоянно требуют от Правительства новых денег.
Сбербанк, конечно, более качественный актив, чем ВЭБ, ВТБ и Россельхозбанк, но и там не все однозначно.
Греф обещает Мишустину хорошие дивиденды для ФНБ. Мол, они будут больше, чем дают вложения в госбумаги, в которые вложены средства ФНБ.
Но времена меняются. Во всем мире идёт снижение процентах ставок, мы уходим в длительную пору низких, а возможно и отрицательных процентных ставок. Банковская маржа падает по всему миру.
Почему Сбербанк думает, что ему удастся держать свою высокую прибыльность и дальше?
Если они начнут увеличивать рискованность своей кредитной политики, то лишь усугубят ситуацию. Это может потребовать от ФНБ новых денег в докапитализацию
Все, кто сегодня является контрольным акционером крупного банка, знают, что сейчас это скорее - обуза, чем подарок. Банк постоянно требует больше вливаний в капитал, чем дивидендов.
И получается, что ФНБ, возможно, взвалил на себя непомерную ношу.
Кто теперь рискнёт вкладывать из ФНБ излишки в какие-то ещё инфраструктурные проекты, если нужно теперь быть всегда начеку и следить за устойчивостью Сбера?
Правительство может стать заложником этой ситуации и вместо развития, будет вынуждено следить ещё и за сбережениями граждан в Сбербанке.
Можно предположить, что инициаторы этой Мега-сделки, делают ставку на кредитные деньги Сбера для запуска маховика роста.
Но это - блажь и иллюзии.
Сегодня России нужны «длинные» капитальные деньги на развитие, а не «кредитные» деньги банков. Их и так в избытке. На сегодня в ЦБ скопилось уже более 5 трл избыточной банковской кредитной ликвидности.
Этих денег итак много, но на них не построишь большой мост или дороги в малых городах, поликлиники в далёких посёлках. На такие проекты нужны «длинные» капительные Деньги.
А Правительство вместо этих проектов, вкладывает «длинные» деньги ФНБ в капитал ведущего банка и теперь будет вынуждено делать это и дальше, лишая рынок «длинных» денег.
Предложения дешевых кредитных денег у нас будет все больше, а хороших дорог все так и не будет хватать...
Периодически пытаюсь проанализировать и понять, сколько мы накопили?
Давайте подсчитаем, сколько было у нас, государства и населения, накоплений, скажем два года назад. И с какой скоростью эти накопления росли?
Итак.
В начале 2018-го на счетах в российских банках у населения было около 25 трл. рублей. Кроме того, в пенсионных фондах совокупный объем активов был около 3 трл.
Это – в чистом виде накопления граждан.
Далее, наличные. По отчетам ЦБ на тот момент в обращении находилось около 8 трл наличных рублей. Возьмем, за предположение, что половина этих наличных находятся в кассах торговых организаций и предприятий, а остальные на руках у населения. Имеем еще окол0 4 трл руб накопления граждан в виде наличных рублей.
Кроме того, на руках у населения есть и наличные доллары. Их, по подсчетам того же ЦБ, на тот момент было около 54.5 млрд $, что в эквиваленте еще 3 трл.
Итого имеем 25+3+4+3 = 35 трл рублей накоплений граждан.
Кроме населения, удалось к тому моменту накопить и Правительству. В ФНБ, Фонде Национального Состояния, созданному специально для резервного накапливания средств государственного бюджета, на начало 2018-го года была накоплена сумма в 4 трл.
Таким образом, совокупно, государство и население накопили к тому моменту 39 трл рублей, что по курсу доллара (57.6 руб/$) составляло около 680 млрд $.
А сколько сегодня? Как изменились эти цифры за два последних года?
На начало 2020-го на счетах граждан в российских банках хранятся 30.7 трл рублей.
В Пенсионных фондах сегодня около 6.5 трл.
Наличных в обращении уже около 10.6 трл. Если брать те же 50%, то получим наличных на руках населения около 5.3 трл
Наличных долларов возьмем туже сумму (вряд ли она уменьшилась, скорее даже подросла) 54.5 млрд $, что составляло на начало года 3.4 трл.
Итого у население сегодня имеет уже накоплений на сумму 30.7+6.5+5.3+3.4 = 45.9 трл
За два года эти «накопления» увеличились на 10.9 трл руб.
Увеличило свои накопления и Правительство, активы ФНБ увеличились до 9 трл, (+ 5 трл. к цифре двухгодовалой давности)
Совокупные накопления населения и государства достигли цифры 55 трл рублей, это около 887 млрд $ (+200 млрд $ к цифре 2018-го).
Из всего этого можно сделать вывод – мы все копим!
И государство и население. Причем за эти два года население накопило даже больше, чем государство, более чем в два раза.
Можно сколько угодно спорить, что не все население «копит», что вклады в банках и накопления сегодня только у богатых, а основная масса населения наоборот в кредитах и долгах. Но статистика – точная наука. Внутренние сбережения граждан, суть частные российские капиталы, растут.
Такого изобилия денег и накоплений у нас еще никогда не было…
Давайте подсчитаем, сколько было у нас, государства и населения, накоплений, скажем два года назад. И с какой скоростью эти накопления росли?
Итак.
В начале 2018-го на счетах в российских банках у населения было около 25 трл. рублей. Кроме того, в пенсионных фондах совокупный объем активов был около 3 трл.
Это – в чистом виде накопления граждан.
Далее, наличные. По отчетам ЦБ на тот момент в обращении находилось около 8 трл наличных рублей. Возьмем, за предположение, что половина этих наличных находятся в кассах торговых организаций и предприятий, а остальные на руках у населения. Имеем еще окол0 4 трл руб накопления граждан в виде наличных рублей.
Кроме того, на руках у населения есть и наличные доллары. Их, по подсчетам того же ЦБ, на тот момент было около 54.5 млрд $, что в эквиваленте еще 3 трл.
Итого имеем 25+3+4+3 = 35 трл рублей накоплений граждан.
Кроме населения, удалось к тому моменту накопить и Правительству. В ФНБ, Фонде Национального Состояния, созданному специально для резервного накапливания средств государственного бюджета, на начало 2018-го года была накоплена сумма в 4 трл.
Таким образом, совокупно, государство и население накопили к тому моменту 39 трл рублей, что по курсу доллара (57.6 руб/$) составляло около 680 млрд $.
А сколько сегодня? Как изменились эти цифры за два последних года?
На начало 2020-го на счетах граждан в российских банках хранятся 30.7 трл рублей.
В Пенсионных фондах сегодня около 6.5 трл.
Наличных в обращении уже около 10.6 трл. Если брать те же 50%, то получим наличных на руках населения около 5.3 трл
Наличных долларов возьмем туже сумму (вряд ли она уменьшилась, скорее даже подросла) 54.5 млрд $, что составляло на начало года 3.4 трл.
Итого у население сегодня имеет уже накоплений на сумму 30.7+6.5+5.3+3.4 = 45.9 трл
За два года эти «накопления» увеличились на 10.9 трл руб.
Увеличило свои накопления и Правительство, активы ФНБ увеличились до 9 трл, (+ 5 трл. к цифре двухгодовалой давности)
Совокупные накопления населения и государства достигли цифры 55 трл рублей, это около 887 млрд $ (+200 млрд $ к цифре 2018-го).
Из всего этого можно сделать вывод – мы все копим!
И государство и население. Причем за эти два года население накопило даже больше, чем государство, более чем в два раза.
Можно сколько угодно спорить, что не все население «копит», что вклады в банках и накопления сегодня только у богатых, а основная масса населения наоборот в кредитах и долгах. Но статистика – точная наука. Внутренние сбережения граждан, суть частные российские капиталы, растут.
Такого изобилия денег и накоплений у нас еще никогда не было…
Российская экономика показывает удивительные результаты.
С одной стороны мы имеем большое положительное торговое сальдо с внешним миром. Это говорит о том, что экономика работает с прибылью, причём с большой. Государственный бюджет в профиците и ускоренно наращивает резервы.
А с другой стороны, ВВП почти не растёт. 1-1.5% годового роста - скорее статистическая ошибка, чем рост. И главное, стагнирует доходы населения. Они не растут, а скорее даже падают.
Как так получается?
Экономика, вроде бы работает с хорошей прибылью, а население беднеет. Возможно ли это?
Да.
Российская экономика вышла на плато.
В 90-е она падала, лихорадочно перестраиваясь с плановых на рыночные принципы, перераспределяя в частные руки советские заводы и фабрики. Шёл первоначальный перехват советской собственности.
В нулевых, когда в основном уже были определены новые владельцы и принципы ведения бизнеса, начался всеобщий рост.
Новые бизнесы, начав по-сути с нулевых капиталов, но на основе старых советских активов, стал быстро привлекать свежие капиталы (в основном иностранные) для своего развития и расширения.
Это расширение постоянно требовало новые рабочие руки и навыки. Конкуренция за работников вызывала постоянный рост зарплат.
В те годы росло все. И экономика, и прибыли бизнеса, и доходы населения.
Но когда, внутренний российский рынок заполнился товарами и услугами, расширение бизнеса остановилось. Бизнес упёрся в потолок спроса и внутренних границ. Бизнес достиг своего предела.
Он продолжает генерировать большую прибыль для своих хозяев, акционеров, бенефициаров. Но им уже некуда вкладывать эту постоянно притекающую свежую прибыль, и они начали ее просто накапливать.
Если производство не расширяется, то зачем поднимать зарплату персоналу? Если рабочие делают тот же объём работ, что и раньше, с чего расти их доходам?
И рост доходов населения остановился!
Это не останавливает процесс дальнейшего накопления капиталов бенефициарами бизнеса. У них все хорошо - их прибыли не уменьшились. Только теперь они идут не в расширение производств, а в накопления.
И такая ситуация может длиться долго.
Накопления «богатых» и бюджета, главных бенефициаров российского бизнеса, будут расти, а «бедные» будут продолжать жить от зарплаты до зарплаты.
Эта ситуация может длиться долго, но не бесконечно.
Логика бизнеса и сложность управлениями такими накоплениями/капиталами заставит рано или поздно вкладывать их в новые сферы жизни. Обновлять те сферы, до которых ещё не доходили руки, в виду вчерашней бедности.
Новый сферы жизни всегда более капиталоемки, чем вчерашние.
Чтобы переехать в новую трехкомнатную квартиру из вчерашней однокомнатной, или купить более крутую тачку, нужно сначала... поднакопить.
Только накопив достаточно средств, можно позволить себе скачок на новый уровень жизни, который потребуют новых квалифицированных рабочих рук.
Тогда-то и начнётся новый виток конкуренции за рабочую силу, и наконец-то рост доходов населения!
В общем, последовательность шагов будет такая...
Сначала рост накоплений богатыми и бюджетом. И потом, переход этих накоплений в инвестиции в новые сферы жизни, и только потом - рост доходов всех остальных.
В общем, нужно ждать.
Ждать и накапливать.
С одной стороны мы имеем большое положительное торговое сальдо с внешним миром. Это говорит о том, что экономика работает с прибылью, причём с большой. Государственный бюджет в профиците и ускоренно наращивает резервы.
А с другой стороны, ВВП почти не растёт. 1-1.5% годового роста - скорее статистическая ошибка, чем рост. И главное, стагнирует доходы населения. Они не растут, а скорее даже падают.
Как так получается?
Экономика, вроде бы работает с хорошей прибылью, а население беднеет. Возможно ли это?
Да.
Российская экономика вышла на плато.
В 90-е она падала, лихорадочно перестраиваясь с плановых на рыночные принципы, перераспределяя в частные руки советские заводы и фабрики. Шёл первоначальный перехват советской собственности.
В нулевых, когда в основном уже были определены новые владельцы и принципы ведения бизнеса, начался всеобщий рост.
Новые бизнесы, начав по-сути с нулевых капиталов, но на основе старых советских активов, стал быстро привлекать свежие капиталы (в основном иностранные) для своего развития и расширения.
Это расширение постоянно требовало новые рабочие руки и навыки. Конкуренция за работников вызывала постоянный рост зарплат.
В те годы росло все. И экономика, и прибыли бизнеса, и доходы населения.
Но когда, внутренний российский рынок заполнился товарами и услугами, расширение бизнеса остановилось. Бизнес упёрся в потолок спроса и внутренних границ. Бизнес достиг своего предела.
Он продолжает генерировать большую прибыль для своих хозяев, акционеров, бенефициаров. Но им уже некуда вкладывать эту постоянно притекающую свежую прибыль, и они начали ее просто накапливать.
Если производство не расширяется, то зачем поднимать зарплату персоналу? Если рабочие делают тот же объём работ, что и раньше, с чего расти их доходам?
И рост доходов населения остановился!
Это не останавливает процесс дальнейшего накопления капиталов бенефициарами бизнеса. У них все хорошо - их прибыли не уменьшились. Только теперь они идут не в расширение производств, а в накопления.
И такая ситуация может длиться долго.
Накопления «богатых» и бюджета, главных бенефициаров российского бизнеса, будут расти, а «бедные» будут продолжать жить от зарплаты до зарплаты.
Эта ситуация может длиться долго, но не бесконечно.
Логика бизнеса и сложность управлениями такими накоплениями/капиталами заставит рано или поздно вкладывать их в новые сферы жизни. Обновлять те сферы, до которых ещё не доходили руки, в виду вчерашней бедности.
Новый сферы жизни всегда более капиталоемки, чем вчерашние.
Чтобы переехать в новую трехкомнатную квартиру из вчерашней однокомнатной, или купить более крутую тачку, нужно сначала... поднакопить.
Только накопив достаточно средств, можно позволить себе скачок на новый уровень жизни, который потребуют новых квалифицированных рабочих рук.
Тогда-то и начнётся новый виток конкуренции за рабочую силу, и наконец-то рост доходов населения!
В общем, последовательность шагов будет такая...
Сначала рост накоплений богатыми и бюджетом. И потом, переход этих накоплений в инвестиции в новые сферы жизни, и только потом - рост доходов всех остальных.
В общем, нужно ждать.
Ждать и накапливать.
У кого больше денег, у бизнеса или у людей?
Вопрос, казалось бы, странный и ответ очевидный. Любой прохожий ответит, что у бизнеса денег больше.
Но реальность совсем иная.
По отчётам ЦБ на текущих счетах и депозитах в банках, у населения (физических лиц) сегодня 30 трл. руб.
На счетах компаний (юридических лиц) в банках примерно столько же - около 30 трл. руб.
Остатки у бизнеса и населения равны.
Но при этом население привлекло различных кредитов (потребительских, ипотечных, карточных) на 17 трл., а бизнес взял кредитов в банках почти на 40 трл.
Это означает что население разместило в банках столько денег, что из них выдало самим себе 17 трл и ещё около 13 трл выдало кредиты бизнесу и в иные инвестиции.
А бизнес, наоборот, забрал себе в кредиты все деньги, что совокупно держит сам же бизнес в банках (30 трл), да ещё и взял у частников в кредит недостающие ему 10 трл.
Именно накопления граждан являются основным мотором кредитования бизнеса, основным рычагом его роста.
В общем, именно из денег населения кредитуется бизнес. У населения лишних денег больше.
А сегодня сложилась еще и ситуация, когда вклады населения продолжают расти, а рост кредитования бизнеса остановилось.
Т.е. денег у населения даже больше, чем нужно бизнесу в кредит. Деньги просто накапливаются. Профицит банковской ликвидности достиг цифры почти в 4 трл. Тут, конечно, есть и излишек бюджетных денег в банках.
Но все равно, определяющими являются накопления граждан.
Вопрос, казалось бы, странный и ответ очевидный. Любой прохожий ответит, что у бизнеса денег больше.
Но реальность совсем иная.
По отчётам ЦБ на текущих счетах и депозитах в банках, у населения (физических лиц) сегодня 30 трл. руб.
На счетах компаний (юридических лиц) в банках примерно столько же - около 30 трл. руб.
Остатки у бизнеса и населения равны.
Но при этом население привлекло различных кредитов (потребительских, ипотечных, карточных) на 17 трл., а бизнес взял кредитов в банках почти на 40 трл.
Это означает что население разместило в банках столько денег, что из них выдало самим себе 17 трл и ещё около 13 трл выдало кредиты бизнесу и в иные инвестиции.
А бизнес, наоборот, забрал себе в кредиты все деньги, что совокупно держит сам же бизнес в банках (30 трл), да ещё и взял у частников в кредит недостающие ему 10 трл.
Именно накопления граждан являются основным мотором кредитования бизнеса, основным рычагом его роста.
В общем, именно из денег населения кредитуется бизнес. У населения лишних денег больше.
А сегодня сложилась еще и ситуация, когда вклады населения продолжают расти, а рост кредитования бизнеса остановилось.
Т.е. денег у населения даже больше, чем нужно бизнесу в кредит. Деньги просто накапливаются. Профицит банковской ликвидности достиг цифры почти в 4 трл. Тут, конечно, есть и излишек бюджетных денег в банках.
Но все равно, определяющими являются накопления граждан.
В свете всеобщих распродаж на мировых биржах и повсеместных падений акций, абсолютно идиотски теперь выглядит сделка по выкупу контрольного пакета акций Сбербанка, Правительством у ЦБ.
Во-первых, падение бирж неминуемо приведёт к падению цен на нефть, она уже торгуется ниже 50$ за баррель. Это ещё чуть выше порогового значения, когда избыток налогов полагается отправлять в ФНБ. Но уже рядом. Если нефть упадёт ниже 42-43$, ФНБ перестанет пополняться, а в нем сегодня нет достаточных денег на выкуп всего контрольного пакета Сбербанка.
Предполагалось, что выкуп будет идти частями, по мере дальнейшего наполнения ФНБ, а оно может теперь вообще прекратится.
И значит сделка застрянет, на неё не будет денег в ФНБ.
Во-вторых, даже если цена на нефть не упадёт совсем ниже 42$, она ещё не скоро сильно вырастет. А значит ФНБ будет пополняться очень медленно. И сделку нужно будет закрывать не год-два, как планировали, а лет пять. И значит на другие новые инфраструктурные проекты, лишних денег в ФНБ мы уже не дождёмся никогда.
Ну и самое смешное и печальное... в-третьих.
Цена на акции Сбербанка, как и весь рынок, будет падать. И окажется, что цена «обязательного предложения» выкупа у всех миноритарных акционеров (которую считают как среднюю за предыдущие 6 мес), окажется выше текущей, возможно значительно выше. И рынок тогда понесёт Правительству к выкупу все оставшиеся 49% акций Сбера.
И Правительству придётся выкупать не 51% у ЦБ (т.е. как бы у самого себя, перекладывая деньги из одного кармана в другой), а ещё 49% у всего рынка, за РЕАЛЬНЫЕ деньги.
А на это придётся потратить уже чуть ли не весь ФНБ и уйдёт он в основном заграницу, т.к. львиная доля акций Сбербанка сейчас у иностранцев.
В общем, доигрались...
Правительству и ЦБ нужно что-то срочно придумывать, чтобы менять условия этой дурацкой «мутной» сделки.
А может... и совсем ее отменять.
В моменты всеобщего кризиса на рынках, не до игрушек.
Во-первых, падение бирж неминуемо приведёт к падению цен на нефть, она уже торгуется ниже 50$ за баррель. Это ещё чуть выше порогового значения, когда избыток налогов полагается отправлять в ФНБ. Но уже рядом. Если нефть упадёт ниже 42-43$, ФНБ перестанет пополняться, а в нем сегодня нет достаточных денег на выкуп всего контрольного пакета Сбербанка.
Предполагалось, что выкуп будет идти частями, по мере дальнейшего наполнения ФНБ, а оно может теперь вообще прекратится.
И значит сделка застрянет, на неё не будет денег в ФНБ.
Во-вторых, даже если цена на нефть не упадёт совсем ниже 42$, она ещё не скоро сильно вырастет. А значит ФНБ будет пополняться очень медленно. И сделку нужно будет закрывать не год-два, как планировали, а лет пять. И значит на другие новые инфраструктурные проекты, лишних денег в ФНБ мы уже не дождёмся никогда.
Ну и самое смешное и печальное... в-третьих.
Цена на акции Сбербанка, как и весь рынок, будет падать. И окажется, что цена «обязательного предложения» выкупа у всех миноритарных акционеров (которую считают как среднюю за предыдущие 6 мес), окажется выше текущей, возможно значительно выше. И рынок тогда понесёт Правительству к выкупу все оставшиеся 49% акций Сбера.
И Правительству придётся выкупать не 51% у ЦБ (т.е. как бы у самого себя, перекладывая деньги из одного кармана в другой), а ещё 49% у всего рынка, за РЕАЛЬНЫЕ деньги.
А на это придётся потратить уже чуть ли не весь ФНБ и уйдёт он в основном заграницу, т.к. львиная доля акций Сбербанка сейчас у иностранцев.
В общем, доигрались...
Правительству и ЦБ нужно что-то срочно придумывать, чтобы менять условия этой дурацкой «мутной» сделки.
А может... и совсем ее отменять.
В моменты всеобщего кризиса на рынках, не до игрушек.
Как формировался капитал современной России?
Советские накопления граждан, их сбережения, были съедены гиперинфляцией уже к концу 1991-го и все пришлось начинать с нуля.
Шальные десять лет 90-х, позволили перераспределить в частные руки остатки советской промышленности, но капиталов толком не удалось накопить никому, ни бизнесу, ни людям.
Быстрые заработки тех лет, так же быстро проедались, как зарабатывались. Бизнес перехватывал управление в предприятиях, выстраивал новые процессы, учился работать по-капиталистически, но что-то накапливать из прибыли, еще не удавалось.
В те годы начался и приток свежих западных денег, их было пока не много, они были высоко спекулятивные и шли в основном на рынок госбумаг. Именно за счёт западных денег скупались выпуски ГКО (государственных краткосрочных обязательств), и бюджет покрывал ими свой бесконечный дефицит.
Дефолт 98-ого окончательно обнулил всех.
В разорившихся многочисленных банках сгорели те небольшие , только начавшиеся формироваться, сбережения граждан, а в пирамиде ГКО сгорели западные капиталы.
Практически с нулевыми остатками начал новый век и российский бизнес.
Но тут пришла удача! Причём двойная.
Стремительно стала расти цена на нефть и другие сырьевые товары российского бизнеса и в страну потекла огромная «экспортная прибыль».
Это была именно «прибыль», свежий капитал.
Бизнес, с таким трудом и боями, формировавшийся в 90-х, освободившийся от непомерной социальной нагрузки советских времён, сокративший все не нужное, оставивший только самые прибыльные и эффективные куски, наконец-то стал зарабатывать прибыль, пополнять капиталы.
Вслед за этим потоком, потянулись и западные инвесторы, уже не спекулятивные, а настоящий, долгосрочные. Западные банки с удовольствием стали кредитовать российских экспортёров, синдицировать для них кредиты, ступать из облигации.
Пошли западные деньги в акционерный капитал, причём не только в нефтянку. Иностранцы устремились в капитала российских банков, страховщиков, девелоперов и ритейлеров.
Начав 2000-й год с внешних резервов в 12 млрд $, уже к концу 2007-го, ЗВР (золото-валютные резервы) ЦБ достигли цифры в 500 млрд $.
Эти огромные новые капиталы, сформированные в пухлых нулевых, были не только результатом прибыли российского бизнеса, но даже, в бОльшей степени, результатом притока огромных западных денег, в основном кредитных.
МИП (международная инвестиционная позиция) России в тот пиковый момент (2007-2008) была отрицательна, -300 млрд $. Россия, государство и бизнес, должны были миру больше, чем он нам.
Денег было много, но они были чужие и, в основном, данные нам в кредит.
Переломным моментом в истории формирования современного российского капитала, стал конец кризисного 2008-го года.
В след за разразившимся мировым финансовым кризисом, западный капитал, стал лихорадочно выводить свои деньги из России, не обращая внимание на убытки.
Западные банки и страховые компании продавали за ноль свои российские дочки, в которые ещё вчера они вложили миллиарды долларов. А крупнейшие мировые банки с дисконтом переуступали свои кредиты, российским компаниям.
Нужно отдать должное российскому Правительству, в тот год именно оно выступило «кредитором последней инстанции», и подорожало крупнейшие российские банки (в основном государственные) и крупнейших экспортёров, выдав им стабилизационный кредиты, рассчитаться с западниками.
Результатом того исторического момента, международная инвестиционная позиция России с отрицательной (-300 млрд $), стала положительной (+100 млрд $).
Денег в резервах ЦБ стало на треть меньше, но теперь они в основном уже были свои, а не чужие.
С 2009-го, когда Россия стала финансировать себя сама, без помощи западных денег, начался новый этап накопления внутренних российских капиталов.
Тут стали работать два мотора, два источника: компании и население.
Максимально наладил свою эффективность российский бизнес, его положительный торговый баланс с внешним миром в 2018-м достиг цифры в +194 млрд$.
Советские накопления граждан, их сбережения, были съедены гиперинфляцией уже к концу 1991-го и все пришлось начинать с нуля.
Шальные десять лет 90-х, позволили перераспределить в частные руки остатки советской промышленности, но капиталов толком не удалось накопить никому, ни бизнесу, ни людям.
Быстрые заработки тех лет, так же быстро проедались, как зарабатывались. Бизнес перехватывал управление в предприятиях, выстраивал новые процессы, учился работать по-капиталистически, но что-то накапливать из прибыли, еще не удавалось.
В те годы начался и приток свежих западных денег, их было пока не много, они были высоко спекулятивные и шли в основном на рынок госбумаг. Именно за счёт западных денег скупались выпуски ГКО (государственных краткосрочных обязательств), и бюджет покрывал ими свой бесконечный дефицит.
Дефолт 98-ого окончательно обнулил всех.
В разорившихся многочисленных банках сгорели те небольшие , только начавшиеся формироваться, сбережения граждан, а в пирамиде ГКО сгорели западные капиталы.
Практически с нулевыми остатками начал новый век и российский бизнес.
Но тут пришла удача! Причём двойная.
Стремительно стала расти цена на нефть и другие сырьевые товары российского бизнеса и в страну потекла огромная «экспортная прибыль».
Это была именно «прибыль», свежий капитал.
Бизнес, с таким трудом и боями, формировавшийся в 90-х, освободившийся от непомерной социальной нагрузки советских времён, сокративший все не нужное, оставивший только самые прибыльные и эффективные куски, наконец-то стал зарабатывать прибыль, пополнять капиталы.
Вслед за этим потоком, потянулись и западные инвесторы, уже не спекулятивные, а настоящий, долгосрочные. Западные банки с удовольствием стали кредитовать российских экспортёров, синдицировать для них кредиты, ступать из облигации.
Пошли западные деньги в акционерный капитал, причём не только в нефтянку. Иностранцы устремились в капитала российских банков, страховщиков, девелоперов и ритейлеров.
Начав 2000-й год с внешних резервов в 12 млрд $, уже к концу 2007-го, ЗВР (золото-валютные резервы) ЦБ достигли цифры в 500 млрд $.
Эти огромные новые капиталы, сформированные в пухлых нулевых, были не только результатом прибыли российского бизнеса, но даже, в бОльшей степени, результатом притока огромных западных денег, в основном кредитных.
МИП (международная инвестиционная позиция) России в тот пиковый момент (2007-2008) была отрицательна, -300 млрд $. Россия, государство и бизнес, должны были миру больше, чем он нам.
Денег было много, но они были чужие и, в основном, данные нам в кредит.
Переломным моментом в истории формирования современного российского капитала, стал конец кризисного 2008-го года.
В след за разразившимся мировым финансовым кризисом, западный капитал, стал лихорадочно выводить свои деньги из России, не обращая внимание на убытки.
Западные банки и страховые компании продавали за ноль свои российские дочки, в которые ещё вчера они вложили миллиарды долларов. А крупнейшие мировые банки с дисконтом переуступали свои кредиты, российским компаниям.
Нужно отдать должное российскому Правительству, в тот год именно оно выступило «кредитором последней инстанции», и подорожало крупнейшие российские банки (в основном государственные) и крупнейших экспортёров, выдав им стабилизационный кредиты, рассчитаться с западниками.
Результатом того исторического момента, международная инвестиционная позиция России с отрицательной (-300 млрд $), стала положительной (+100 млрд $).
Денег в резервах ЦБ стало на треть меньше, но теперь они в основном уже были свои, а не чужие.
С 2009-го, когда Россия стала финансировать себя сама, без помощи западных денег, начался новый этап накопления внутренних российских капиталов.
Тут стали работать два мотора, два источника: компании и население.
Максимально наладил свою эффективность российский бизнес, его положительный торговый баланс с внешним миром в 2018-м достиг цифры в +194 млрд$.
Даже с учетом растущего импорта суммарное внешнеторговое сальдо России не падает менее +100 млрд $ в год.
Сальдированная чистая прибыль российских компаний за 2018 составила около 14 трл руб. ( по текущему курсу более 200 млрд $). Часть этой прибыли компании пускают на амортизацию, обновление фондов, новые проекты. Частью закрывают старые кредиты.
Именно растущая прибыль российского бизнеса и является причиной «странного» эффекта, когда не растет суммарный кредитный корпоративный портфель в банках.
Компаниям хватает собственных денег, собственной прибыли, на своё развитие. Им уже не нужны новые кредиты, их капиталы растут.
Не отстаёт и население.
Суммарные вклады частных лиц в банках достигли цифры в 30 трл руб (460 млрд $) и ежегодно растут. Кроме вкладов, растут остатки свободных рублей и долларов на руках. Росстат оценивает эту цифру в 2-3 трл руб. в год.
Мои прикидки дают цифру ежегодного прироста нового «капитала» (частного и корпоративного) дают цифру, минимум, в 200 млрд $ в год.
Такого изобилия денег, такого роста «капиталов», причём собственных внутренних, не знала Россия ни в новые, ни в старые времена.
В благословенные советские годы 70-х, когда быстро росла экономика и вклады населения, параллельно рос и дефицит советского бюджета. По сути, советского Правительство, финансировало дефицит своего бюджета за счёт растущих накоплений граждан.
Сегодня же, нет и этого риска, когда государство своими расходами съедало внутренний «капитал».
Сегодня российский бюджет работает с профицитом, он тоже накапливает. В ФНБ уже накоплено около 10 трл руб, и Правительство и далее планирует иметь профицит.
Все накапливают. И бизнес, и население, и государство. Уникальное время в российской истории!
Главный вопрос, как мы сумеем теперь этими совокупными накоплениями и «капиталами», распорядиться...
Сальдированная чистая прибыль российских компаний за 2018 составила около 14 трл руб. ( по текущему курсу более 200 млрд $). Часть этой прибыли компании пускают на амортизацию, обновление фондов, новые проекты. Частью закрывают старые кредиты.
Именно растущая прибыль российского бизнеса и является причиной «странного» эффекта, когда не растет суммарный кредитный корпоративный портфель в банках.
Компаниям хватает собственных денег, собственной прибыли, на своё развитие. Им уже не нужны новые кредиты, их капиталы растут.
Не отстаёт и население.
Суммарные вклады частных лиц в банках достигли цифры в 30 трл руб (460 млрд $) и ежегодно растут. Кроме вкладов, растут остатки свободных рублей и долларов на руках. Росстат оценивает эту цифру в 2-3 трл руб. в год.
Мои прикидки дают цифру ежегодного прироста нового «капитала» (частного и корпоративного) дают цифру, минимум, в 200 млрд $ в год.
Такого изобилия денег, такого роста «капиталов», причём собственных внутренних, не знала Россия ни в новые, ни в старые времена.
В благословенные советские годы 70-х, когда быстро росла экономика и вклады населения, параллельно рос и дефицит советского бюджета. По сути, советского Правительство, финансировало дефицит своего бюджета за счёт растущих накоплений граждан.
Сегодня же, нет и этого риска, когда государство своими расходами съедало внутренний «капитал».
Сегодня российский бюджет работает с профицитом, он тоже накапливает. В ФНБ уже накоплено около 10 трл руб, и Правительство и далее планирует иметь профицит.
Все накапливают. И бизнес, и население, и государство. Уникальное время в российской истории!
Главный вопрос, как мы сумеем теперь этими совокупными накоплениями и «капиталами», распорядиться...
Олег, выздоравливай!
Хотел что-то написать про идиотские претензии налоговых органов США к Олегу Тинькову, но потом увидел его письмо... и решил изменить тему...
У нас мало в стране людей, кому удалось пробиться в жизни, начав с небольшого шахтерского городка. А Олег начинал с Ленинск-Кузнецка.
У нас мало тех, кому удалось в 90-х не скатиться в примитивный ларечный бизнес, а сделать что-то стоящее.
У нас мало тех, кому удалось не просто создать какой-то бизнес, но именно бренд. Причём не один.
У нас мало тех, кому удавалось по жизни задавать тон не только в бизнесе, но и в спорте.
У нас мало тех, кто решился бросить вызов в бэнкинге ведущим государственным банкам, когда все остальные сдувались или банкротились.
У нас мало тех, кто, затевая бизнес, смог довести его до IPO на ведущих биржах мира.
У нас мало тех, кого с упоением читает и слушает молодёжь, и на кого она хочет равняться и быть похожей.
Таких у нас единицы.
Олег, выздоравливай!
Хотел что-то написать про идиотские претензии налоговых органов США к Олегу Тинькову, но потом увидел его письмо... и решил изменить тему...
У нас мало в стране людей, кому удалось пробиться в жизни, начав с небольшого шахтерского городка. А Олег начинал с Ленинск-Кузнецка.
У нас мало тех, кому удалось в 90-х не скатиться в примитивный ларечный бизнес, а сделать что-то стоящее.
У нас мало тех, кому удалось не просто создать какой-то бизнес, но именно бренд. Причём не один.
У нас мало тех, кому удавалось по жизни задавать тон не только в бизнесе, но и в спорте.
У нас мало тех, кто решился бросить вызов в бэнкинге ведущим государственным банкам, когда все остальные сдувались или банкротились.
У нас мало тех, кто, затевая бизнес, смог довести его до IPO на ведущих биржах мира.
У нас мало тех, кого с упоением читает и слушает молодёжь, и на кого она хочет равняться и быть похожей.
Таких у нас единицы.
Олег, выздоравливай!
Если завтра начнётся глобальный кризис, что нам придётся поменять?
Что перестроить, чтобы выжить?
Сильно возросшая волатильность на американском фондовом рынке, неуклонное распространение по миру коронавируса и шоковое падение цен на нефть - этих трёх факторов уже достаточно, что бы началась очередная волна мировой рецессии и глобального финансового кризиса.
Что он принесёт нам, если начнётся?
Все предыдущие волны мировых кризисов, заставляли нас полностью менять правила ведения бизнеса.
Прошлый кризис, 2008-го, заставил нас научиться работать без западных денег, без их кредитных и фондовых денег.
Это было на просто, многим банкам и компаниям пришлось обанкротиться. Начались повальные увольнения во всех компаниях, настроенных на бесконечный рост. Вчерашние инвестбанкиры, брокеры, маклеры и прочая и прочая, вынуждены были менять работу. Заново искать себя в жизни.
Тысячи компаний стали пересматривать свои бюджеты, сметы, чтобы перестроиться, учиться жить без кредитов, без ориентировки на бесконечный рост. Оставлять только самое нужное и сокращать все остальное.
На это ушло десять лет, но мы выжили и перестроилось.
Сегодня, если начнётся новый глобальный кризис, придётся менять уже что-то другое, ведь каждый новый кризис ставит абсолютно новые вызовы, таков будет и этот.
Если он (глобальный кризис) начнётся, нам придётся научиться жить без экспортных доходов от нефти и газа.
Как жить стране без доходов от углеводородов, если последние 20 лет мы жили только за счёт них? Эта зависимость экономики от цен на нефть, наш конек, но и наша глобальная уязвимость.
Если цена на нефть упадёт до 30$, до 20$? А если ещё ниже?...
Это и будет настоящий вызов, идеальный шторм!
Но если мы его пройдём, если выстоим и перестроимся, то мы добьёмся конечной цели - построить экономику, которая сможет развиваться и расти, без зависимости от цен на нефть.
Это звучит пока не реально и фантастично. Но именно это потребует от нас очередной глобальный кризис, а он кажется, уже не за горами...
Что перестроить, чтобы выжить?
Сильно возросшая волатильность на американском фондовом рынке, неуклонное распространение по миру коронавируса и шоковое падение цен на нефть - этих трёх факторов уже достаточно, что бы началась очередная волна мировой рецессии и глобального финансового кризиса.
Что он принесёт нам, если начнётся?
Все предыдущие волны мировых кризисов, заставляли нас полностью менять правила ведения бизнеса.
Прошлый кризис, 2008-го, заставил нас научиться работать без западных денег, без их кредитных и фондовых денег.
Это было на просто, многим банкам и компаниям пришлось обанкротиться. Начались повальные увольнения во всех компаниях, настроенных на бесконечный рост. Вчерашние инвестбанкиры, брокеры, маклеры и прочая и прочая, вынуждены были менять работу. Заново искать себя в жизни.
Тысячи компаний стали пересматривать свои бюджеты, сметы, чтобы перестроиться, учиться жить без кредитов, без ориентировки на бесконечный рост. Оставлять только самое нужное и сокращать все остальное.
На это ушло десять лет, но мы выжили и перестроилось.
Сегодня, если начнётся новый глобальный кризис, придётся менять уже что-то другое, ведь каждый новый кризис ставит абсолютно новые вызовы, таков будет и этот.
Если он (глобальный кризис) начнётся, нам придётся научиться жить без экспортных доходов от нефти и газа.
Как жить стране без доходов от углеводородов, если последние 20 лет мы жили только за счёт них? Эта зависимость экономики от цен на нефть, наш конек, но и наша глобальная уязвимость.
Если цена на нефть упадёт до 30$, до 20$? А если ещё ниже?...
Это и будет настоящий вызов, идеальный шторм!
Но если мы его пройдём, если выстоим и перестроимся, то мы добьёмся конечной цели - построить экономику, которая сможет развиваться и расти, без зависимости от цен на нефть.
Это звучит пока не реально и фантастично. Но именно это потребует от нас очередной глобальный кризис, а он кажется, уже не за горами...
Чем будет отличаться наступающий глобальный кризис 2020-го, от двух предыдущих 1998-го и 2008-го?
Сегодня мы гораздо устойчивее финансово.
В 98-м, когда Правительство объявило дефолт по своим обязательствам, финансовая система встала. Остановились расчёты банков, торговля на бирже, все встало. Чтобы хоть как-то удерживать ситуацию, Правительство ввело ограничения на расчёты с иностранцами, по кредитам и долгам. Был введён строгий режим репатриации, вывода валюты зарубеж.
Курс доллар одномоментно рухнулся в три раза.
Остановились расчёты в банках, точнее они почти все банкротились. Финансовая система начала строиться заново, почти с нуля.
Кризис 2008-го грянул неожиданно, и имел не менее масштабные последствия для системы. В ту горячую осень, 2008-го, шло непрерывное падение всех биржевых индексов. Торги останавливали почти каждую неделю.
В ходу была шутка: «Дневное падение, менее чем в 10% - считать ростом».
Долги российских банков перед иностранными банками были столь велики, что казалось, что рассчитаться по ним будет невозможно. Валютные кредиты экспортёров, по которым нужно было срочно рассчитываться, были заоблачными, а российские банки с перекредитовкой помочь не могли. Они сами нуждались в срочной помощи и спасении. ЦБ срочно в те дни стал финансировать крупнейшие банки, через РЕПО и иные инструменты, давая им необходимую ликвидность.
Выход из той острой фазы стоил нашему Центральному Банку почти половины, накопленных за нулевые, золото-валютных резервов.
Сегодня - всё иначе.
У ЦБ огромные резервы и мы почти не должны иностранцам. У нас нет крупной краткосрочной или среднесрочной задолженности перед западными банками и кредиторами. Наоборот, сегодня они нам нам должны больше.
Надвигающаяся волна кризиса принесёт много сюрпризов, но обвала системы не будет. Наши банки сегодня устойчивы, их ликвидность зашкаливает, им даже не потребуется что-то добавлять.
В общем... той паники и паралича, что были в 98-м и 2008-м, точно не будет.
Но обязательно будет что-то другое.
В весёлое время живем, друзья...
Сегодня мы гораздо устойчивее финансово.
В 98-м, когда Правительство объявило дефолт по своим обязательствам, финансовая система встала. Остановились расчёты банков, торговля на бирже, все встало. Чтобы хоть как-то удерживать ситуацию, Правительство ввело ограничения на расчёты с иностранцами, по кредитам и долгам. Был введён строгий режим репатриации, вывода валюты зарубеж.
Курс доллар одномоментно рухнулся в три раза.
Остановились расчёты в банках, точнее они почти все банкротились. Финансовая система начала строиться заново, почти с нуля.
Кризис 2008-го грянул неожиданно, и имел не менее масштабные последствия для системы. В ту горячую осень, 2008-го, шло непрерывное падение всех биржевых индексов. Торги останавливали почти каждую неделю.
В ходу была шутка: «Дневное падение, менее чем в 10% - считать ростом».
Долги российских банков перед иностранными банками были столь велики, что казалось, что рассчитаться по ним будет невозможно. Валютные кредиты экспортёров, по которым нужно было срочно рассчитываться, были заоблачными, а российские банки с перекредитовкой помочь не могли. Они сами нуждались в срочной помощи и спасении. ЦБ срочно в те дни стал финансировать крупнейшие банки, через РЕПО и иные инструменты, давая им необходимую ликвидность.
Выход из той острой фазы стоил нашему Центральному Банку почти половины, накопленных за нулевые, золото-валютных резервов.
Сегодня - всё иначе.
У ЦБ огромные резервы и мы почти не должны иностранцам. У нас нет крупной краткосрочной или среднесрочной задолженности перед западными банками и кредиторами. Наоборот, сегодня они нам нам должны больше.
Надвигающаяся волна кризиса принесёт много сюрпризов, но обвала системы не будет. Наши банки сегодня устойчивы, их ликвидность зашкаливает, им даже не потребуется что-то добавлять.
В общем... той паники и паралича, что были в 98-м и 2008-м, точно не будет.
Но обязательно будет что-то другое.
В весёлое время живем, друзья...
На лондонской бирже акции Сбербанка рухнули на 30%.
Правительству нужно срочно объявлять об отмене сделки по выкупу контрольного пакета Сбера у ЦБ, иначе по оферте принесут на выкуп все оставшиеся 49% акций Сбера, и вся ликвидность ФНБ уйдёт на этот выкуп.
А этот запас с ФНБ именно сейчас, ой как нужен!...
Правительству нужно срочно объявлять об отмене сделки по выкупу контрольного пакета Сбера у ЦБ, иначе по оферте принесут на выкуп все оставшиеся 49% акций Сбера, и вся ликвидность ФНБ уйдёт на этот выкуп.
А этот запас с ФНБ именно сейчас, ой как нужен!...
Знаете, сколько сегодня уже заработал наш ЦБ?
Почти 3.5 трл рублей за день!
Совокупные золото-валютные резервы Центрального Банка составляют сейчас 570 млрд $. При этом у ЦБ практически нет валютных обязательств, а есть только рублевые (по остаткам банков, на счетах бюджета, выпущенные наличные рубли). Одновременно с этим, все свои активы ЦБ держит в валюте, валютных бумагах или золоте.
В общем, открытая валютная позиция нашего ЦБ на сегодня около 570 млрд $. Дневное падение рубля к доллару на 6 рублей (с 66 до 72), обеспечило «прибыль» ЦБ от курсовой разницы в 3.42 трл.
С начала года, когда доллар стоил 62 руб, падение рубля составило уже 10 руб, а значит с начала года ЦБ «заработал» уже почти 5.7 трл. рублей.
Это, к слову, составляет более 70% всех нефтегазовых доходов бюджета российского Правительства за прошлый год (7.9 трл – совокупные нефтегазовые бюджеты консолидированного бюджета за 2019-й год).
В общем, даже если цена на нефть упадет ниже плинтуса, скажем ниже 20$ за баррель, совокупные доходы бюджета и «прибыль» ЦБ, легко перекроют любые потери.
Нашими финансовыми властями за счет резервов и гибкой курсовой политики ЦБ, создан убойный механизм решения, купирования всех подобных проблем.
Но он же (это инструмент) и пугает, так как создает у властей иллюзию непогрешимости и непобедимости. С таким «инструментом» можно затевать и втягиваться в любые авантюры.
Падение рубля спишет все ошибки и просчеты…
Почти 3.5 трл рублей за день!
Совокупные золото-валютные резервы Центрального Банка составляют сейчас 570 млрд $. При этом у ЦБ практически нет валютных обязательств, а есть только рублевые (по остаткам банков, на счетах бюджета, выпущенные наличные рубли). Одновременно с этим, все свои активы ЦБ держит в валюте, валютных бумагах или золоте.
В общем, открытая валютная позиция нашего ЦБ на сегодня около 570 млрд $. Дневное падение рубля к доллару на 6 рублей (с 66 до 72), обеспечило «прибыль» ЦБ от курсовой разницы в 3.42 трл.
С начала года, когда доллар стоил 62 руб, падение рубля составило уже 10 руб, а значит с начала года ЦБ «заработал» уже почти 5.7 трл. рублей.
Это, к слову, составляет более 70% всех нефтегазовых доходов бюджета российского Правительства за прошлый год (7.9 трл – совокупные нефтегазовые бюджеты консолидированного бюджета за 2019-й год).
В общем, даже если цена на нефть упадет ниже плинтуса, скажем ниже 20$ за баррель, совокупные доходы бюджета и «прибыль» ЦБ, легко перекроют любые потери.
Нашими финансовыми властями за счет резервов и гибкой курсовой политики ЦБ, создан убойный механизм решения, купирования всех подобных проблем.
Но он же (это инструмент) и пугает, так как создает у властей иллюзию непогрешимости и непобедимости. С таким «инструментом» можно затевать и втягиваться в любые авантюры.
Падение рубля спишет все ошибки и просчеты…
При общей неожиданности способа переизбрания Путина, я в общем-то доволен результатом.
Мы перестанем задумываться, что потом будет и как? Кто и как будет руководить до 2024, и как оно устаканится после 2024-го?
Все теперь ясно и понятно!
Можно спокойно заниматься делами и не отвлекаться на всякую х...ню.
Мы перестанем задумываться, что потом будет и как? Кто и как будет руководить до 2024, и как оно устаканится после 2024-го?
Все теперь ясно и понятно!
Можно спокойно заниматься делами и не отвлекаться на всякую х...ню.