Но Лужков, героически, несмотря на все обстоятельства, достроил и открыл новый ХРАМ.
В тот момент я и осознал всю силу и мощь государства. Оно может делать большие, огромные дела, на которые не способен бизнес. Это было явственно и весомо!
Но главное, это государство «Лужкова» совсем не мешало нам, бизнесу. Наоборот, оно строило дорогу, которая была нужна всем. Бизнес никогда бы такой проект не осилил и даже не взялся бы за него. Но теперь, бизнес мог уже обустраивать эту дорогу своими торговыми центрами, автозаправками и жильем.
Бизнес никогда не построит в центре по собственной инициативе огромный Храм, но именно такой храм и нужен был стране, как знак возрождения новой России!
P.S.
После этих проектов у государства была масса других, больших и малых, удачных и провальных. Но я бы хотел выделить именно эти два, как самые знаковые и самые полезные проекты, которые сделаны в Москве за все годы новейшей истории. И сделаны они были не в тучные нулевые, а в лихие и бедные 90-ые.
Если Собянин, или кто-то после него, будут задумываться, чтобы такого полезного… сделать для москвичей? Я бы точкой отсчёта брал именно эти два проекта, пока это лучшее, что у нас было…
В тот момент я и осознал всю силу и мощь государства. Оно может делать большие, огромные дела, на которые не способен бизнес. Это было явственно и весомо!
Но главное, это государство «Лужкова» совсем не мешало нам, бизнесу. Наоборот, оно строило дорогу, которая была нужна всем. Бизнес никогда бы такой проект не осилил и даже не взялся бы за него. Но теперь, бизнес мог уже обустраивать эту дорогу своими торговыми центрами, автозаправками и жильем.
Бизнес никогда не построит в центре по собственной инициативе огромный Храм, но именно такой храм и нужен был стране, как знак возрождения новой России!
P.S.
После этих проектов у государства была масса других, больших и малых, удачных и провальных. Но я бы хотел выделить именно эти два, как самые знаковые и самые полезные проекты, которые сделаны в Москве за все годы новейшей истории. И сделаны они были не в тучные нулевые, а в лихие и бедные 90-ые.
Если Собянин, или кто-то после него, будут задумываться, чтобы такого полезного… сделать для москвичей? Я бы точкой отсчёта брал именно эти два проекта, пока это лучшее, что у нас было…
Говоря о значении Лужкова в российской политике и экономике, нужно прежде всего вспомнить, как он стал главой Москвы.
На волне первых демократических выборов, став первым президентом России, Борис Николаевич Ельцин, начал продвигать на главные посты в две столицы своих соратников по МДГ, Межрегиональной Депутатской Группе.
Так, следуя тем же демократическим лозунгам, мэром Москвы стал экономист Гавриил Попов, а мэром Ленинграда, Анатолий Собчак.
Но одно дело умело писать статьи в литературных журналах и бойкой выступать с трибун Съезда, а другое дело управлять хозяйством большого города.
Не прошло и года, как Гавриил Попов стал мэром, он… струсил.Вот, реально… тупо струсил.
Сейчас не принято вспоминать, что же тогда случилось с Гавриилом Харитоновичем Поповым, с чем он был не согласен, о чем думал, но он просто побоялся надвигающихся на столицу экономических трудностей и проблем и… подал в отставку.
Тогда повсеместно выдавались талоны на товары первой необходимости, цены были отправлены в свободное плавание и взлетели до небес. Голода в городе, конечно, не было, но надвигалось что-то непонятное и неуправляемое. Трудно влезть в голову рыночному «экономисту» Гавриилу Попову, чего он тогда забоялся, ведь приверженцем именно рыночных реформ он сам и был. Но... демократ Попов струсил и ушел в отставку, не проработав и года.
И тогда Ельцин, уже своим Указом, а не через процедуру общегородских выборов, назначил Юрия Лужкова мэром Москвы.
В тот момент всем казалось, по крайней мере со стороны, что Лужков – временная фигура. Ведь он не был тогда широко известен, хоть уже и возглавлял короткой время Мосгорисполком.
Но, во-первых, руководство Мосгорисполкомом было тогда скорее отягчающим факторов. Общество жаждало обновления и не хотели видеть в руководстве людей из старых советских кадров.
А Лужков был именно из них.
Попов был из новых «демократов», а Лужков из старых «аппаратчиков», причем не очень ярких, и никому толком не известный, почти – никто.
И вдруг, неожиданно, своими первыми же шагами и делами, он стал нравится людям.
Его фирменные субботние выезды в своей кепке на очередную московскую новую стройку, стали нравится людям больше, чем бесконечные словесные баталии между депутатами и политиками. Среди всеобщего бардака, хаоса и говорильни, люди вдруг увидели просветы новых дел.
Пусть это было и наигранно, чуть театрально, но люди тогда так устали уже от чернухи, что просто хотели увидеть хоть какой-то луч света и надежду на новую жизнь.
Именно такими действиями и с таким образом, человека дела, а не болтовни, пришел в московскую и российскую политику Юрий Михайлович Лужков.
И вместе с ним, шаг за шагом, стала быстро и неуклонно преображаться Москва. И потому, уже на выборах люди всегда выбирали ЕГО.
Именно таким они и хотели видеть своего мэра.
Светлая память!
На волне первых демократических выборов, став первым президентом России, Борис Николаевич Ельцин, начал продвигать на главные посты в две столицы своих соратников по МДГ, Межрегиональной Депутатской Группе.
Так, следуя тем же демократическим лозунгам, мэром Москвы стал экономист Гавриил Попов, а мэром Ленинграда, Анатолий Собчак.
Но одно дело умело писать статьи в литературных журналах и бойкой выступать с трибун Съезда, а другое дело управлять хозяйством большого города.
Не прошло и года, как Гавриил Попов стал мэром, он… струсил.Вот, реально… тупо струсил.
Сейчас не принято вспоминать, что же тогда случилось с Гавриилом Харитоновичем Поповым, с чем он был не согласен, о чем думал, но он просто побоялся надвигающихся на столицу экономических трудностей и проблем и… подал в отставку.
Тогда повсеместно выдавались талоны на товары первой необходимости, цены были отправлены в свободное плавание и взлетели до небес. Голода в городе, конечно, не было, но надвигалось что-то непонятное и неуправляемое. Трудно влезть в голову рыночному «экономисту» Гавриилу Попову, чего он тогда забоялся, ведь приверженцем именно рыночных реформ он сам и был. Но... демократ Попов струсил и ушел в отставку, не проработав и года.
И тогда Ельцин, уже своим Указом, а не через процедуру общегородских выборов, назначил Юрия Лужкова мэром Москвы.
В тот момент всем казалось, по крайней мере со стороны, что Лужков – временная фигура. Ведь он не был тогда широко известен, хоть уже и возглавлял короткой время Мосгорисполком.
Но, во-первых, руководство Мосгорисполкомом было тогда скорее отягчающим факторов. Общество жаждало обновления и не хотели видеть в руководстве людей из старых советских кадров.
А Лужков был именно из них.
Попов был из новых «демократов», а Лужков из старых «аппаратчиков», причем не очень ярких, и никому толком не известный, почти – никто.
И вдруг, неожиданно, своими первыми же шагами и делами, он стал нравится людям.
Его фирменные субботние выезды в своей кепке на очередную московскую новую стройку, стали нравится людям больше, чем бесконечные словесные баталии между депутатами и политиками. Среди всеобщего бардака, хаоса и говорильни, люди вдруг увидели просветы новых дел.
Пусть это было и наигранно, чуть театрально, но люди тогда так устали уже от чернухи, что просто хотели увидеть хоть какой-то луч света и надежду на новую жизнь.
Именно такими действиями и с таким образом, человека дела, а не болтовни, пришел в московскую и российскую политику Юрий Михайлович Лужков.
И вместе с ним, шаг за шагом, стала быстро и неуклонно преображаться Москва. И потому, уже на выборах люди всегда выбирали ЕГО.
Именно таким они и хотели видеть своего мэра.
Светлая память!
Просматривая в Википедии годы жизни Ю.М. Лужкова и вспоминая параллельно свои года, неожиданно поймал себя на ДВУХ совпадениях...
Лужков вошел в большую российскую политику в 1991-ом, когда стал Вице-мэром Москвы и возглавил Правительство Москвы, при Гаврииле Попове.
А я именно в тот год, в 1991-м, сразу после института, впервые занялся бизнесом, и стал банкиром.
Но поразительно другое совпадение.
В том году, в 1991-м, когда карьера Лужкова, как политика и градоначальника только начиналась, ему было 54.
Ровно столько, сколько мне... сейчас.
Его карьера и дела еще только начинались.
А нам многим кажется, что жизнь то наша... уже прошла.
Лужков вошел в большую российскую политику в 1991-ом, когда стал Вице-мэром Москвы и возглавил Правительство Москвы, при Гаврииле Попове.
А я именно в тот год, в 1991-м, сразу после института, впервые занялся бизнесом, и стал банкиром.
Но поразительно другое совпадение.
В том году, в 1991-м, когда карьера Лужкова, как политика и градоначальника только начиналась, ему было 54.
Ровно столько, сколько мне... сейчас.
Его карьера и дела еще только начинались.
А нам многим кажется, что жизнь то наша... уже прошла.
Про RAMBLER и Nginx.
Из прессы узнал, что компания OOO «Рамблер Интернет Холдинг» предъявила серьезные претензии, основателю компании Nginx, Игорю Сысоеву, который был сотрудником Рамблера в начале нулевых. При этом сегодняшнее руководство Рамблера утверждает, что обладает исключительными правами на этот, один из самых популярных сейчас в мире, веб-сервер Nginx, проданный недавно американской группе F5 за 670 млн $.
Хотел бы высказаться на эту тему.
В конце 1999-го года мы, ИГ «Русские Фонды», совместно с компанией Orion Capital договорились о покупке контрольного пакета Рамблера и создании центральной холдинговой компании ООО «Рамблер Интернет Холдинг», которая и стала основой группы, а я стал её первым Председателем Совета Директоров.
Так что имею прямое отношение к этой компании и хорошо помню те события.
Это было время бурного развития русского интернета и ожесточенной конкуренции между ведущими тогда игроками: Рамблером, Яндексом и Мейл.ру.
Нужно было одновременно заниматься очень многими проектами и руководители компании, включая Совет Директоров, постоянно обсуждали все направления и все проекты, которыми стоило бы заниматься, чтобы не отставать от конкурентов.
Нужно было разрабатывать почтовый движок, т.к. до 2000-го года, своей почты на Рамблере не было. Ставились задачи по запуску различных контентных проектов и главное - совершенствовать поиск. Многое, что и сегодня является основными сервисами и проектами в Рамблере, было создано или начиналось разрабатываться именно тогда.
В общем, делалось тогда очень много и разного, но скажу абсолютно откровенно – никаких задач по разработке такого, или подобного Nginx проекта, руководством Рамблера НЕ СТАВИЛОСЬ. Я не помню, чтобы кто из руководителей Рамблера на том момент, что-либо говорили о подобном проекте и тем более о правах на него.
Мы оставались акционерами Рамблера до 2004-го года, когда основными акционерами стали Юрий Лопатинский с его партнерами, но и тогда никто из новых акционеров не говорил об участии Рамблера в подобном проекте или в таком сервисе, переместив фокус развития компании в сторону телевидения. Лопатинский с партнерами стали развивать проект "Рамблер-телесеть».
Еще через год, в 2005-м, акции компании Рамблер были размещены на Лондонской бирже, но и тогда в документах при биржевом размещении об этом сервисе ничего даже не упоминалось, а компания Рамблер в основном уже позиционировалась как медийный холдинг.
А в 2006-м годы контрольный пакет акций «Рамблера» был выкуплен холдингом «Профмедиа» и тоже никто тогда не упоминал, что среди разработок или активов компании есть сервис, подобный или хотя бы схожий с Nginx.
И потому, очень странно услышать все это сейчас, в 2019-м, при этом утверждая, что разработка велась сотрудником Рамблера в далеких нулевых, где-то между 2000-м и 2004.
Юристы, конечно, могут насочинять многое, но правду это не изменит.
Компания "Рамблер" к Nginx не имеет никакого отношения.
Из прессы узнал, что компания OOO «Рамблер Интернет Холдинг» предъявила серьезные претензии, основателю компании Nginx, Игорю Сысоеву, который был сотрудником Рамблера в начале нулевых. При этом сегодняшнее руководство Рамблера утверждает, что обладает исключительными правами на этот, один из самых популярных сейчас в мире, веб-сервер Nginx, проданный недавно американской группе F5 за 670 млн $.
Хотел бы высказаться на эту тему.
В конце 1999-го года мы, ИГ «Русские Фонды», совместно с компанией Orion Capital договорились о покупке контрольного пакета Рамблера и создании центральной холдинговой компании ООО «Рамблер Интернет Холдинг», которая и стала основой группы, а я стал её первым Председателем Совета Директоров.
Так что имею прямое отношение к этой компании и хорошо помню те события.
Это было время бурного развития русского интернета и ожесточенной конкуренции между ведущими тогда игроками: Рамблером, Яндексом и Мейл.ру.
Нужно было одновременно заниматься очень многими проектами и руководители компании, включая Совет Директоров, постоянно обсуждали все направления и все проекты, которыми стоило бы заниматься, чтобы не отставать от конкурентов.
Нужно было разрабатывать почтовый движок, т.к. до 2000-го года, своей почты на Рамблере не было. Ставились задачи по запуску различных контентных проектов и главное - совершенствовать поиск. Многое, что и сегодня является основными сервисами и проектами в Рамблере, было создано или начиналось разрабатываться именно тогда.
В общем, делалось тогда очень много и разного, но скажу абсолютно откровенно – никаких задач по разработке такого, или подобного Nginx проекта, руководством Рамблера НЕ СТАВИЛОСЬ. Я не помню, чтобы кто из руководителей Рамблера на том момент, что-либо говорили о подобном проекте и тем более о правах на него.
Мы оставались акционерами Рамблера до 2004-го года, когда основными акционерами стали Юрий Лопатинский с его партнерами, но и тогда никто из новых акционеров не говорил об участии Рамблера в подобном проекте или в таком сервисе, переместив фокус развития компании в сторону телевидения. Лопатинский с партнерами стали развивать проект "Рамблер-телесеть».
Еще через год, в 2005-м, акции компании Рамблер были размещены на Лондонской бирже, но и тогда в документах при биржевом размещении об этом сервисе ничего даже не упоминалось, а компания Рамблер в основном уже позиционировалась как медийный холдинг.
А в 2006-м годы контрольный пакет акций «Рамблера» был выкуплен холдингом «Профмедиа» и тоже никто тогда не упоминал, что среди разработок или активов компании есть сервис, подобный или хотя бы схожий с Nginx.
И потому, очень странно услышать все это сейчас, в 2019-м, при этом утверждая, что разработка велась сотрудником Рамблера в далеких нулевых, где-то между 2000-м и 2004.
Юристы, конечно, могут насочинять многое, но правду это не изменит.
Компания "Рамблер" к Nginx не имеет никакого отношения.
Путевые заметки по трассе М11: Тверская усадьба – Санкт-Петербург –Великий Новгород –Валдай – Тверская усадьба.
За неделю до Нового Года, пришла в голову мысль, а не съездить ли нам Питер по новой трассе М11? И в тот же вечер, через букингком, мы забронировали номер в небольшом отеле, с чудесным видом на Казанский собор.
Тут же была спланирована и культурная программа на три вечера, из похода на балет, в театр, и к друзьям на дачу у финского залива. На все про все мы потратили, от силы, пару часов - современные технологии интернета, очень облегчают задачу.
3-января, отгуляв сами праздники дома, мы выехали в путь около 9-00.
Первые кусок пути, по тверской области – самый плохой из всего маршрута, на него мы потратили около 1.5 часов, чтобы выбраться из Твери и попасть наконец-то на новенькую трассу М11.
Всем советую заранее обзавестись транспордером, он очень облегчает проезд и ускорят прохождение касс. Не буду хвалить саму трассу, но она безусловно прекрасна. Все отлично! За исключением двух вещей – на ней практически отсутствуют автозаправки и почти нигде не ловит интернет, да и мобильная связь берет слабо. По всей трассе уже стоят вышки для установки аппаратуры мобильных операторов, но ее еще не установили и со связью – швах.
Правда, эта «проблема», одновременно становится временным «преимуществом» - по трассе М11 пока еще нигде не установили камеры слежения, и потому можно гнать на любой скорости.
Моя средняя была где-то около 150-170 км/ч, доходила и до 200. В общем, можно гнать! Но скоро, наверное, эта лафа кончится, предельная разрешенная скорость по трассе до 130 км/ч.
В общем, мы гнали в Питер на всей скорости, и я уже планировал уложиться на дорогу в 5 часов, когда стал замечать, что топлива не хватит и нужно будет все-таки остановится на пит-стоп.
И вот тут, ты замечаешь вторую проблему трассы М11 – нет достаточного количества заправок!
По старой трассе М10, уже давно было настроено множество заправок, но туда с М11 не свернуть, а на новой трассе их еще нет. По трассе в некоторых места установили заправки-времянки, это такие огромные баки на земле, но у них скапливается огромные очереди, на которых можно провести час, а то и два. И ты потеряешь все то время, которое хотел выиграть.
В общем с учетом дозаправки, мы уложились в 5.5 часов, и к обеду были уже в Питере.
Отель – не подвел. Мы остановились в нем впервые, узнав о нем случайно через букингком, но все понравилось.
Особенно расположение и вид из окна на Казанский собор.
Москвичу не хватает по жизни величественных ампирных видов, которым живет и дышит центр Санкт-Петербурга. Питерцы к этому давно привыкли, и уже не замечают окружающие их величие и красоту, а мы не можем этим насмотреться и надышаться.
Но что сразу бросается москвичу в глаза и раздражает – огромное количество припаркованных автомобилей в центре Питера. Это – какой-то ад и кошмар.
Чтобы добраться до любой улицы, памятника, канала, ограды, ты должен продираться через полчища стоящих автомобилей. Это абсолютно убивает картину города.
Мы часто ругаем Собянина за урбанизм, за насилие над коренными москвичами в пользу «понаехавших» туристов, когда он расчищает центр Москвы. Но, черт побери, почему в Питере не пришел еще свой Собянин? Как был бы прекрасен Санкт-Петербург, если бы там было больше свободных от автомобилей улиц, набережных и площадей. В Москве, Собянину, приходится строить какие-то современные пространства, типа Зарядья, чтобы дать возможность людям там бродить, и любоваться видами Кремля.
А в Питере ведь и строить-то ничего нового не нужно!
Просто убери с улиц автомобили, освободи движение для людей, и там откроется вся красота этого великого города!
А пока огромный человеческий поток идет только по Невскому, параллельно автомобильному движению и не понятно, толи люди спешат с работы домой, толи они просто гуляют, толи их не понятно куда несет толпа.
С выбором ресторанов мы не очень мучились, и пошли туда куда посоветовали дети – на Рубинштейна. Тут их огромное количества, на любой вкус.
За неделю до Нового Года, пришла в голову мысль, а не съездить ли нам Питер по новой трассе М11? И в тот же вечер, через букингком, мы забронировали номер в небольшом отеле, с чудесным видом на Казанский собор.
Тут же была спланирована и культурная программа на три вечера, из похода на балет, в театр, и к друзьям на дачу у финского залива. На все про все мы потратили, от силы, пару часов - современные технологии интернета, очень облегчают задачу.
3-января, отгуляв сами праздники дома, мы выехали в путь около 9-00.
Первые кусок пути, по тверской области – самый плохой из всего маршрута, на него мы потратили около 1.5 часов, чтобы выбраться из Твери и попасть наконец-то на новенькую трассу М11.
Всем советую заранее обзавестись транспордером, он очень облегчает проезд и ускорят прохождение касс. Не буду хвалить саму трассу, но она безусловно прекрасна. Все отлично! За исключением двух вещей – на ней практически отсутствуют автозаправки и почти нигде не ловит интернет, да и мобильная связь берет слабо. По всей трассе уже стоят вышки для установки аппаратуры мобильных операторов, но ее еще не установили и со связью – швах.
Правда, эта «проблема», одновременно становится временным «преимуществом» - по трассе М11 пока еще нигде не установили камеры слежения, и потому можно гнать на любой скорости.
Моя средняя была где-то около 150-170 км/ч, доходила и до 200. В общем, можно гнать! Но скоро, наверное, эта лафа кончится, предельная разрешенная скорость по трассе до 130 км/ч.
В общем, мы гнали в Питер на всей скорости, и я уже планировал уложиться на дорогу в 5 часов, когда стал замечать, что топлива не хватит и нужно будет все-таки остановится на пит-стоп.
И вот тут, ты замечаешь вторую проблему трассы М11 – нет достаточного количества заправок!
По старой трассе М10, уже давно было настроено множество заправок, но туда с М11 не свернуть, а на новой трассе их еще нет. По трассе в некоторых места установили заправки-времянки, это такие огромные баки на земле, но у них скапливается огромные очереди, на которых можно провести час, а то и два. И ты потеряешь все то время, которое хотел выиграть.
В общем с учетом дозаправки, мы уложились в 5.5 часов, и к обеду были уже в Питере.
Отель – не подвел. Мы остановились в нем впервые, узнав о нем случайно через букингком, но все понравилось.
Особенно расположение и вид из окна на Казанский собор.
Москвичу не хватает по жизни величественных ампирных видов, которым живет и дышит центр Санкт-Петербурга. Питерцы к этому давно привыкли, и уже не замечают окружающие их величие и красоту, а мы не можем этим насмотреться и надышаться.
Но что сразу бросается москвичу в глаза и раздражает – огромное количество припаркованных автомобилей в центре Питера. Это – какой-то ад и кошмар.
Чтобы добраться до любой улицы, памятника, канала, ограды, ты должен продираться через полчища стоящих автомобилей. Это абсолютно убивает картину города.
Мы часто ругаем Собянина за урбанизм, за насилие над коренными москвичами в пользу «понаехавших» туристов, когда он расчищает центр Москвы. Но, черт побери, почему в Питере не пришел еще свой Собянин? Как был бы прекрасен Санкт-Петербург, если бы там было больше свободных от автомобилей улиц, набережных и площадей. В Москве, Собянину, приходится строить какие-то современные пространства, типа Зарядья, чтобы дать возможность людям там бродить, и любоваться видами Кремля.
А в Питере ведь и строить-то ничего нового не нужно!
Просто убери с улиц автомобили, освободи движение для людей, и там откроется вся красота этого великого города!
А пока огромный человеческий поток идет только по Невскому, параллельно автомобильному движению и не понятно, толи люди спешат с работы домой, толи они просто гуляют, толи их не понятно куда несет толпа.
С выбором ресторанов мы не очень мучились, и пошли туда куда посоветовали дети – на Рубинштейна. Тут их огромное количества, на любой вкус.
Дизайном интерьеров, кухней, сервисом питерские рестораны точно уже не уступают московским. Тоже самое можно сказать и про театры. Мы не заказывали билеты на какие-то модные театральные премьеры, а взяли, что что предлагали. Все понравилось.
В общем и с кухней, и с культурной жизнью в Питере все хорошо.
На следующий день решили сходить в кино на «Союз спасения», очень хотелось пойти в кинотеатр, зайдя в него с Сенатской площади, так сказать, в продолжение уличной декорации влиться в кино.
Не буду пока комментировать сам фильм, но хотел про публику в кинотеатре, а он был полон. В основном на фильм, посмотреть на историю о декабристах, императоре и великом Городе, пришли … пожилые люди. Полный зал пожилых бабушек и дедушек, петербуржцев. Очень интересно было мельком посматривать на них, как они следят и переживают за сюжетом. Народ смотрел фильм с серьезным, вдумчивым взглядом. В конце фильма никто не хвалил, но и не критиковал, расходились все молча.
На обратном дороге, из Петербурга домой в усадьбу, мы решили заехать в Великий Новгород, посмотреть там Кремль, посетив и Валдай, где мы еще ни разу не были. Так как идея, пришла всего за день до отъезда, то опять на помощь пришел букингком.
Но, Великий Новгород, большим разнообразием отелей, в отличии от Санкт-Петербурга, не отличался. Из всех предложенных отелей, по виду нам приглянулся только одно предложение какого-то бутик-отеля, но за секунду, до того, как мы его решили забронировать, это сделал кто-то другой. И пришлось брать, что осталось.А остался какой-то отель «София».
Навигатор показал, что до Великого Новгорода из Петербурга быстрее можно было добраться по М10, а не по М11, и мы поехали по этой старой московской дороге.
После М11, в М10 вас сразу раздражает все. Тут невозможно разогнаться. Трехрядка все время держит тебя в напряжении, плюс бесконечное количество камер, и приходится постоянно тормозить во всех населенных пунктах.
Но зато, ты увидишь, как живет серединная Россия!
По трассе М11 ты видишь по бокам лишь леса, поля и луга. Как будто ты выезжаешь из одной столицы, и через один большой красивый природный парк, въезжаешь в другую большую столицу. А тут, на М10, по дорогам идут деревни и деревушки, а точнее богом забытые домишки и разрушающиеся старые советские постройки. Проезжая по Новгородской области, она совсем не радует.
Мне почему-то раньше казалось, что Новгородская область живет не плохо, лучше Тверской. Но проезжая по новогордской части М10, и по самому городу Великий Новгород, – так не скажешь. Тверская область, конечно, беднее Московской области, но Новгородская точно беднее Тверской.
И что нужно отметить отдельно – не понятная теперь судьба этой трассы М10.
За многие многие годы там было настроено множество заправок, каких-то кафешек, придорожных заведений. Все эти деревушки, вдоль трассы М10, жили этой дорогой, зарабатывали как-то на ней. Что-то там продавали, мыли, заправляли.
Теперь поток машин переместился на М11, и деревушки остались на отшибе, на старой «бесплатной» московской дороге. Там еще ездят машины, но поток уменьшился в разы, если не в десятки раз.
Эти деревушки и раньше-то не жировали, а скорее как-то выживали.
Теперь они будут совсем умирать.
Придется перестраивать и бизнес всем тем кафешкам, заправкам, магазинчикам, что стояли на М10. Многим, наверное, придется закрыться и как-то перебираться на М11, но туда будет пробиться гораздо сложнее, т.к. дорога теперь частная, да и въездов на нее не много. В общем, судьба М10 теперь не очень ясна.
В Великом Новгороде, в центре, красивый Кремль и множество древних русских соборов, но остальная туристическая инфраструктура еще довольно слаба. Отель, в котором мы остановились, оказался очень примитивным. С чемоданом, без лифта на 4-й этаж – тот еще сервис.
Кофе и завтраков нет, но можно зайти в кафе по соседству. Кафе вполне приличное, но на вечер бронь не принимают, нужно приходить и ждать. Может столик будет, а может и нет. Понятно, что это праздничные дни, и заведение не хочет, что б столики простаивали, но видно, что в пиковые дни приличных мест в городе не хватает.
В общем и с кухней, и с культурной жизнью в Питере все хорошо.
На следующий день решили сходить в кино на «Союз спасения», очень хотелось пойти в кинотеатр, зайдя в него с Сенатской площади, так сказать, в продолжение уличной декорации влиться в кино.
Не буду пока комментировать сам фильм, но хотел про публику в кинотеатре, а он был полон. В основном на фильм, посмотреть на историю о декабристах, императоре и великом Городе, пришли … пожилые люди. Полный зал пожилых бабушек и дедушек, петербуржцев. Очень интересно было мельком посматривать на них, как они следят и переживают за сюжетом. Народ смотрел фильм с серьезным, вдумчивым взглядом. В конце фильма никто не хвалил, но и не критиковал, расходились все молча.
На обратном дороге, из Петербурга домой в усадьбу, мы решили заехать в Великий Новгород, посмотреть там Кремль, посетив и Валдай, где мы еще ни разу не были. Так как идея, пришла всего за день до отъезда, то опять на помощь пришел букингком.
Но, Великий Новгород, большим разнообразием отелей, в отличии от Санкт-Петербурга, не отличался. Из всех предложенных отелей, по виду нам приглянулся только одно предложение какого-то бутик-отеля, но за секунду, до того, как мы его решили забронировать, это сделал кто-то другой. И пришлось брать, что осталось.А остался какой-то отель «София».
Навигатор показал, что до Великого Новгорода из Петербурга быстрее можно было добраться по М10, а не по М11, и мы поехали по этой старой московской дороге.
После М11, в М10 вас сразу раздражает все. Тут невозможно разогнаться. Трехрядка все время держит тебя в напряжении, плюс бесконечное количество камер, и приходится постоянно тормозить во всех населенных пунктах.
Но зато, ты увидишь, как живет серединная Россия!
По трассе М11 ты видишь по бокам лишь леса, поля и луга. Как будто ты выезжаешь из одной столицы, и через один большой красивый природный парк, въезжаешь в другую большую столицу. А тут, на М10, по дорогам идут деревни и деревушки, а точнее богом забытые домишки и разрушающиеся старые советские постройки. Проезжая по Новгородской области, она совсем не радует.
Мне почему-то раньше казалось, что Новгородская область живет не плохо, лучше Тверской. Но проезжая по новогордской части М10, и по самому городу Великий Новгород, – так не скажешь. Тверская область, конечно, беднее Московской области, но Новгородская точно беднее Тверской.
И что нужно отметить отдельно – не понятная теперь судьба этой трассы М10.
За многие многие годы там было настроено множество заправок, каких-то кафешек, придорожных заведений. Все эти деревушки, вдоль трассы М10, жили этой дорогой, зарабатывали как-то на ней. Что-то там продавали, мыли, заправляли.
Теперь поток машин переместился на М11, и деревушки остались на отшибе, на старой «бесплатной» московской дороге. Там еще ездят машины, но поток уменьшился в разы, если не в десятки раз.
Эти деревушки и раньше-то не жировали, а скорее как-то выживали.
Теперь они будут совсем умирать.
Придется перестраивать и бизнес всем тем кафешкам, заправкам, магазинчикам, что стояли на М10. Многим, наверное, придется закрыться и как-то перебираться на М11, но туда будет пробиться гораздо сложнее, т.к. дорога теперь частная, да и въездов на нее не много. В общем, судьба М10 теперь не очень ясна.
В Великом Новгороде, в центре, красивый Кремль и множество древних русских соборов, но остальная туристическая инфраструктура еще довольно слаба. Отель, в котором мы остановились, оказался очень примитивным. С чемоданом, без лифта на 4-й этаж – тот еще сервис.
Кофе и завтраков нет, но можно зайти в кафе по соседству. Кафе вполне приличное, но на вечер бронь не принимают, нужно приходить и ждать. Может столик будет, а может и нет. Понятно, что это праздничные дни, и заведение не хочет, что б столики простаивали, но видно, что в пиковые дни приличных мест в городе не хватает.
Кафе разных, конечно, много, но все очень примитивно.
Поэтому на вечер удалось забронировать столик только в ресторане с каким-то итальянским названием. Он оказался на другой стороне Волхова, в первом этаже обычной хрущёвки. В ризотто с грибами местный повар почему-то добавляет бекон с морковью, и ризотто напоминает скорее плов.
И вообще, скажу честно, Великий Новгород, как город – не впечатлил. Мне казался, что он будет более историческим… что ли. А он выглядит очень советским.
Другое дело – Иверский монастырь на Валдае.
Сюда нужно заехать всем обязательно. Правда, вам придется съехать с М11, на М10, и опять пропетлять по новгородским деревням, чтобы добраться до Валдая, но это точно того стоит.
Здесь все гармонично и живописно: леса, озера и монастырская крепость на острове. В общем, это обязательный пункт посещения, тем более, что он находится прямо на полпути между Питером и Москвой. Думаю, это выигрышное место даст возможность процветать монастырю за счет туристического потока ближайшие лет сто.
Поставив свечку у иконы Иверской Пресвятой Богородицы, в день Рождества Христова, мы наконец-то отправились в обратный путь, и через три с половиной часа были дома.
Поэтому на вечер удалось забронировать столик только в ресторане с каким-то итальянским названием. Он оказался на другой стороне Волхова, в первом этаже обычной хрущёвки. В ризотто с грибами местный повар почему-то добавляет бекон с морковью, и ризотто напоминает скорее плов.
И вообще, скажу честно, Великий Новгород, как город – не впечатлил. Мне казался, что он будет более историческим… что ли. А он выглядит очень советским.
Другое дело – Иверский монастырь на Валдае.
Сюда нужно заехать всем обязательно. Правда, вам придется съехать с М11, на М10, и опять пропетлять по новгородским деревням, чтобы добраться до Валдая, но это точно того стоит.
Здесь все гармонично и живописно: леса, озера и монастырская крепость на острове. В общем, это обязательный пункт посещения, тем более, что он находится прямо на полпути между Питером и Москвой. Думаю, это выигрышное место даст возможность процветать монастырю за счет туристического потока ближайшие лет сто.
Поставив свечку у иконы Иверской Пресвятой Богородицы, в день Рождества Христова, мы наконец-то отправились в обратный путь, и через три с половиной часа были дома.
Попробую высказать свою версию, кто будет новым Премьером, а значит в будущем, и новым президентом России?
После неожиданной новости об отставке Медведева и его Правительства, еще раз внимательно пересмотрел сегодняшнее Послание Президента, на предмет хоть каких-то намеков… так кто же это будет?
Из пересмотренного, два вывода.
Первое. Это – не Медведев.
Когда он зашел в зал и присел на свой стул, он именно присел на краешек стула. Так не ведет себя хозяин жизни, будущий глава страны. Медведев уже точно знает, кто будет новым Премьером. Он может и не доволен решением Путина, что выбор пал не на его кандидатуру, но по-видимому уже смирился.
И второе.
Главная фраза Путина, из которой можно сделать вывод, кто будет новым Премьером, была произнесена где-то в середине Послания, когда он рассказывал, чего достигла страна в военной сфере за последние годы.
«Обороноспособность страны обеспечена на десятилетия вперёд».
Теперь можно заняться внутренними вопросами, сосредоточиться на экономическом и социальном развитие страны.
В общем, это будет… Шойгу.
Не зря в зале его посадили прямо за Матвиенко и Медведевым, и он сидел в своем кресле спокойно и уверенно. Он уже, тоже, точно знал, что имел в виду Путин, говоря одну из заключительных своих фраз:
«В этой гармонии сильной державы и благополучия людей, вижу основу нашего будущего».
В общем… Шойгу.
После неожиданной новости об отставке Медведева и его Правительства, еще раз внимательно пересмотрел сегодняшнее Послание Президента, на предмет хоть каких-то намеков… так кто же это будет?
Из пересмотренного, два вывода.
Первое. Это – не Медведев.
Когда он зашел в зал и присел на свой стул, он именно присел на краешек стула. Так не ведет себя хозяин жизни, будущий глава страны. Медведев уже точно знает, кто будет новым Премьером. Он может и не доволен решением Путина, что выбор пал не на его кандидатуру, но по-видимому уже смирился.
И второе.
Главная фраза Путина, из которой можно сделать вывод, кто будет новым Премьером, была произнесена где-то в середине Послания, когда он рассказывал, чего достигла страна в военной сфере за последние годы.
«Обороноспособность страны обеспечена на десятилетия вперёд».
Теперь можно заняться внутренними вопросами, сосредоточиться на экономическом и социальном развитие страны.
В общем, это будет… Шойгу.
Не зря в зале его посадили прямо за Матвиенко и Медведевым, и он сидел в своем кресле спокойно и уверенно. Он уже, тоже, точно знал, что имел в виду Путин, говоря одну из заключительных своих фраз:
«В этой гармонии сильной державы и благополучия людей, вижу основу нашего будущего».
В общем… Шойгу.
Да уж...
Давно пора понять, что предугадать шаги Путина почти невозможно.
Но уже видно, что «транзит» будет долгим и трудным.
Сначала выводят Медведева с поста Премьера, чтобы... о нем забыли к 2024-му, как о возможном кандидате.
Ставит временно Мишустина, который вряд ли может в будущем котироваться на Президента. Слишком не презентабельный, да и фискальщиков в народе не любят.
Что ж он задумал дальше?...
Давно пора понять, что предугадать шаги Путина почти невозможно.
Но уже видно, что «транзит» будет долгим и трудным.
Сначала выводят Медведева с поста Премьера, чтобы... о нем забыли к 2024-му, как о возможном кандидате.
Ставит временно Мишустина, который вряд ли может в будущем котироваться на Президента. Слишком не презентабельный, да и фискальщиков в народе не любят.
Что ж он задумал дальше?...
Последние громкие отставки и назначения в Правительстве, к сожалению, не решают проблем экономики.
В своём Послании Путин, вроде бы, правильно определил главную цель работы Правительства - повышение доходов населения. Это действительно - самая важная задача сегодня в развитии страны.
Мы скопили большие резервы, мы научились что-то инвестировать в инфраструктуру, но мы пока так и не поняли как запустить маховик роста реальных доходов населения.
Последние годы они либо стагнируют, либо даже падают.
Неожиданная отставка Правительства Медведева не решает эту проблему, а скорее даже отдаляет поиск самих решений.
Ближайшие месяцы начнётся перетасовка министерских портфелей, знакомство новых членов Правительства с делами и т.д. Определённое время будет потеряно.
А мы и так отстаём.
Если принять за верную цель - скорейшее исполнение «Национальных проектов», то там сегодня главная проблема - именно скорость исполнения бюджета. Правительство просто не успевает вовремя тратить деньги, исполнять уже намеченные бюджетные программы. Главная проблема сегодняшнего дня в Правительстве - скорость исполнения утверждённых бюджетов.
Система громоздка и работает вязко. Но главное, даже не в этом.
Мы научились быстро и технологично собирать налоги в бюджет, отчасти тут была и роль Мишустина, но мы не научились с такой же скоростью инвестировать собранные деньги в улучшение жизни.
За прошедший 2019-й год, остались неисполнениями программы на 1 трл., и в этом году хотелось бы не нарастить это отставание ещё больше. Но, если начнётся перетасовка министерских портфелей, ситуация лишь усугубится.
Можно ли надеяться, что Мишустин, в далеком прошлом компьютерщик, а в последнее время фискальщик, с этим справится?
Думаю, нет.
Тут дело не в «цифровизации» процессов, не в технологичности процедур госзакупок и гостендеров. Наши госзакупки давно уже оцифрованы донельзя. По цифровизации они наверное на первом месте в мире.
Тут дело в политической воле - тратить резервы или нет? Строить новые дороги по всей стране или нет? Смягчать денежно-кредитную политику или нет?
А для таких решений политического веса у Мишустина нет. Да, пока и непонятно, даже если вес и появится, будет ли воля? Фискальщик, более 20 лет собиравший налоги, набивший на этом руку, будет ли столь же эффективным в искусстве госинвестиций?
Не думаю.
Для этих целей нужен не технический Премьер, а именно смысловой. Со своей понятной программой экономических изменений и возможностями влиять на все базовые институты.
Принятое Путиным закулисно решение по Мишустину не тянет на смысловое. У Мишустина, очевидно, нет какой-то своей осмысленной НОВОЙ Программы действий.
Все будет по-старому...
Когда, вроде бы, у нас куча неизрасходованных денег в резервах, а новый Премьер будет оправдываться старой крылатой фразой... «Денег нет».
В своём Послании Путин, вроде бы, правильно определил главную цель работы Правительства - повышение доходов населения. Это действительно - самая важная задача сегодня в развитии страны.
Мы скопили большие резервы, мы научились что-то инвестировать в инфраструктуру, но мы пока так и не поняли как запустить маховик роста реальных доходов населения.
Последние годы они либо стагнируют, либо даже падают.
Неожиданная отставка Правительства Медведева не решает эту проблему, а скорее даже отдаляет поиск самих решений.
Ближайшие месяцы начнётся перетасовка министерских портфелей, знакомство новых членов Правительства с делами и т.д. Определённое время будет потеряно.
А мы и так отстаём.
Если принять за верную цель - скорейшее исполнение «Национальных проектов», то там сегодня главная проблема - именно скорость исполнения бюджета. Правительство просто не успевает вовремя тратить деньги, исполнять уже намеченные бюджетные программы. Главная проблема сегодняшнего дня в Правительстве - скорость исполнения утверждённых бюджетов.
Система громоздка и работает вязко. Но главное, даже не в этом.
Мы научились быстро и технологично собирать налоги в бюджет, отчасти тут была и роль Мишустина, но мы не научились с такой же скоростью инвестировать собранные деньги в улучшение жизни.
За прошедший 2019-й год, остались неисполнениями программы на 1 трл., и в этом году хотелось бы не нарастить это отставание ещё больше. Но, если начнётся перетасовка министерских портфелей, ситуация лишь усугубится.
Можно ли надеяться, что Мишустин, в далеком прошлом компьютерщик, а в последнее время фискальщик, с этим справится?
Думаю, нет.
Тут дело не в «цифровизации» процессов, не в технологичности процедур госзакупок и гостендеров. Наши госзакупки давно уже оцифрованы донельзя. По цифровизации они наверное на первом месте в мире.
Тут дело в политической воле - тратить резервы или нет? Строить новые дороги по всей стране или нет? Смягчать денежно-кредитную политику или нет?
А для таких решений политического веса у Мишустина нет. Да, пока и непонятно, даже если вес и появится, будет ли воля? Фискальщик, более 20 лет собиравший налоги, набивший на этом руку, будет ли столь же эффективным в искусстве госинвестиций?
Не думаю.
Для этих целей нужен не технический Премьер, а именно смысловой. Со своей понятной программой экономических изменений и возможностями влиять на все базовые институты.
Принятое Путиным закулисно решение по Мишустину не тянет на смысловое. У Мишустина, очевидно, нет какой-то своей осмысленной НОВОЙ Программы действий.
Все будет по-старому...
Когда, вроде бы, у нас куча неизрасходованных денег в резервах, а новый Премьер будет оправдываться старой крылатой фразой... «Денег нет».
В озвученных Путиным методах повышения ДОХОДОВ населения есть один большой изъян.
Оплата горячих обедов для школьников - это хорошо. Увеличение пособий за уходом за ребёнком для малоимущих - это хорошо. Дополнительный материнский капитал на ипотеку - хорошо.
Но это все касается только малоимущих, бедных. И то не всех, а только молодых родителей.
Помощь такому слою - социальная обязанность любого государства, но это не имеет отношение к понятию «роста доходов населения».
«Доходы» - это то, что человек зарабатывает, а не получает в виде социальной помощи, как малоимущий.
Только увеличение реальной ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ придаёт человеку ощущение роста его доходов и уверенности в завтрашнем дне.
А рост пособия для малоимущего лишь спасает его от нищеты, но не даёт уверенности, что завтра будет лучше.
Этот элемент - обязательный в нормальном обществе, но не достаточный, чтобы быть главным ориентиром для экономической социальной политики страны.
А Путин, в своё последнем Послании , обозначил только такие пути «роста доходов». По крайней мере, среди конкретных цифр и наказов новому Правительству были обозначены только эти.
Путин обшей фразой сказал, что нужно добиться цифры роста всей экономки большей, чем средне-мировой. Но это - очень общо, слишком не конкретно.
Целеполагание Президента продолжил и новый Премьер, Мишустин, в своём первом выступлении перед Думой.
Он тоже говорил, что его цель - построение справедливого «социального» государства. И он применит все, наработанные им в ФНС, методы ускорение и улучшения доставки социальной помощи населению.
Мы начинаем строить опять совок, где было ровно, но бедно.
Советский строй совершил великое социальное достижение - победил нищету. Действительно, в Советском Союзе не было нищих, люди не голодали. Это был великий социальный прорыв из бедной полу-голодной крестьянской России.
Но эти цели - вчерашний день. Это давно уже пройденная страница и не должно даже обсуждаться.
Мы давно должны ставить задачами рост доходов ВСЕГО населения, а не только пособий для бедных.
А вот об этом Путин ничего не сказал и, по-видимому, таких целей он не поставил пока и Мишустину.
Пока... помогаем только бедным...
Оплата горячих обедов для школьников - это хорошо. Увеличение пособий за уходом за ребёнком для малоимущих - это хорошо. Дополнительный материнский капитал на ипотеку - хорошо.
Но это все касается только малоимущих, бедных. И то не всех, а только молодых родителей.
Помощь такому слою - социальная обязанность любого государства, но это не имеет отношение к понятию «роста доходов населения».
«Доходы» - это то, что человек зарабатывает, а не получает в виде социальной помощи, как малоимущий.
Только увеличение реальной ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ придаёт человеку ощущение роста его доходов и уверенности в завтрашнем дне.
А рост пособия для малоимущего лишь спасает его от нищеты, но не даёт уверенности, что завтра будет лучше.
Этот элемент - обязательный в нормальном обществе, но не достаточный, чтобы быть главным ориентиром для экономической социальной политики страны.
А Путин, в своё последнем Послании , обозначил только такие пути «роста доходов». По крайней мере, среди конкретных цифр и наказов новому Правительству были обозначены только эти.
Путин обшей фразой сказал, что нужно добиться цифры роста всей экономки большей, чем средне-мировой. Но это - очень общо, слишком не конкретно.
Целеполагание Президента продолжил и новый Премьер, Мишустин, в своём первом выступлении перед Думой.
Он тоже говорил, что его цель - построение справедливого «социального» государства. И он применит все, наработанные им в ФНС, методы ускорение и улучшения доставки социальной помощи населению.
Мы начинаем строить опять совок, где было ровно, но бедно.
Советский строй совершил великое социальное достижение - победил нищету. Действительно, в Советском Союзе не было нищих, люди не голодали. Это был великий социальный прорыв из бедной полу-голодной крестьянской России.
Но эти цели - вчерашний день. Это давно уже пройденная страница и не должно даже обсуждаться.
Мы давно должны ставить задачами рост доходов ВСЕГО населения, а не только пособий для бедных.
А вот об этом Путин ничего не сказал и, по-видимому, таких целей он не поставил пока и Мишустину.
Пока... помогаем только бедным...
Наблюдая за процессом подготовки «конституционной» реформы, неожиданно затеянной Путиным, невольно задумываешься... что мне все это напоминает?
На что похож этот процесс придумывание и узаконивания новых надуманных структур, типа «Госсовет»?
И вот, увидев фигуру Андрея Клишаса, как ключевого «юриста» в рабочей группе по подготовке поправок к Конституции я для себя все понял.
Андрей Клишас был основным юристом в группе «Интеррос» Потанина. Именно на его плечи легла основная задача, как удержать результаты «залогового» аукциона по «Норильском Никелю» и вообще по всем залоговым аукционам России, организованных в середине 90-х Потанинам, тогда Вице-Премьером.
Задача, нужно сказать, была не из простых. Если с экономической точки зрения сами залоговые аукционы, может и имели смысл в той экономической обстановке расхристанной России 90-х, то юридической стороны всё было не просто.
При желании и воле со стороны государства, результаты тех залоговых аукционов можно было бы оспорить и забрать все назад в казну.
Нужно было выстраивать эшелонированную юридическую оборону. Выстраивать непробиваемые схемы, структуры. Искать юридические основания, прецеденты, подтверждения, держать оборону. Ведь главное в той обороне было - время.
Только время более всего легитимизировало сами результаты тех аукционов. С годами видоизменялась структура владения и управления «Норильским Никелем». Менялись методы ведения бизнеса, менялось все.
Время стёрло следы и задача была решена.
Активы, выкупленные в рамках залоговых аукционов, остались в частных руках и узаконились окончательно.
И вот теперь Андрею поставили новую, нетривиальную, но чем-то очень похожую на ту, задачу...
На что похож этот процесс придумывание и узаконивания новых надуманных структур, типа «Госсовет»?
И вот, увидев фигуру Андрея Клишаса, как ключевого «юриста» в рабочей группе по подготовке поправок к Конституции я для себя все понял.
Андрей Клишас был основным юристом в группе «Интеррос» Потанина. Именно на его плечи легла основная задача, как удержать результаты «залогового» аукциона по «Норильском Никелю» и вообще по всем залоговым аукционам России, организованных в середине 90-х Потанинам, тогда Вице-Премьером.
Задача, нужно сказать, была не из простых. Если с экономической точки зрения сами залоговые аукционы, может и имели смысл в той экономической обстановке расхристанной России 90-х, то юридической стороны всё было не просто.
При желании и воле со стороны государства, результаты тех залоговых аукционов можно было бы оспорить и забрать все назад в казну.
Нужно было выстраивать эшелонированную юридическую оборону. Выстраивать непробиваемые схемы, структуры. Искать юридические основания, прецеденты, подтверждения, держать оборону. Ведь главное в той обороне было - время.
Только время более всего легитимизировало сами результаты тех аукционов. С годами видоизменялась структура владения и управления «Норильским Никелем». Менялись методы ведения бизнеса, менялось все.
Время стёрло следы и задача была решена.
Активы, выкупленные в рамках залоговых аукционов, остались в частных руках и узаконились окончательно.
И вот теперь Андрею поставили новую, нетривиальную, но чем-то очень похожую на ту, задачу...
Ну вот и назван состав нового Правительства. Что можно сказать?...
Полный пшик…
При якобы «большом» обновлении состава Правительства, по сути вообще ничего не поменялось.
Начнем сверху.
Первым Вице-Премьером теперь стал Белоусов, а прошлый Первый Вице, Силуанов, остался просто министром финансов, каким и был. Но ведь это толком никак не отличается от того, что Белоусов был помощником по экономики при Президенте.
Белоусов и так определял базовые экономические принципы работы Правительства, теперь он это продолжит в статусе Первого Вице-Премьера.
Силуанов сохранил пост министра финансов, а значит суть макроэкономических принципов работы Правительства останется прежней. Можно было надеется, что в финансовую верхушку Правительства придет более активный макроэкономист, ратующий за про-активную государственную инвестиционную политику и кто не будет лезть в дела бизнеса. Но как раз Белоусов запомнился своими «инициативами» забрать у бизнеса излишки доходов, в тот момент, когда у самого Правительства неизрасходованный профицит бюджета.
Министром экономического развития стал молодой Решетников, он по-старше Орешкина, но не много, работал на уровне департаментов по экономике в региональных бюджетах (Москвы, Пермского края), но в разработке макроэкономических стратегий до сих пор замечен не был. Орешкин, может и был молод, но уже начинал вступать в полемику с министром финансов или с руководством ЦБ, а Решетникову еще предстоит в этих вопросах только разобраться. О чем собственно он должен спорить? Что доказывать?
В общем на верхнем финансовом уровне в Правительстве ничего не поменялось, а может и стало даже хуже.
Идем ниже, на уровень базовых инфраструктурных министерств, которые по идее и отвечают сегодня за все инвестиции в инфраструктуру и вообще за рост. Тут все ключевые портфели остались в прежних руках: Мантуров (Министерство промышленности и торговли), Патрушев (Мисельхоз), Новак (Минэнерго), Дитрих (Транспорт).
Может на уровне курирующих их Вице-Премьеров и поменялись лица, но ведь реализовывать все проекты будут именно эти люди, министры. Именно эти фигуры сегодня отвечают за новые стройки по линии федерального центра.
Ускорят ли свою работу старые министры, если у них просто поменялись курирующие Вице-Премьеры?
А ускорение в работе именно этих министерств – ключ к экономическому росту.
В социальном блоке Правительстве вроде бы прошли большие изменения, там поменялись почти все министры, но вот курирующий их Вице-Премьер, остался прежний – Голикова. У Голиковой были в подчинении одни министры, теперь, думаю по ее же предложениям, будут другие.Это многое поменяет?
Не думаю. Да, если и поменяет что-то, это сегодня не основное. Социальный блок отвечает за социальное обеспечение, а не за рост экономики. Возможно соцобеспечение станет теперь чуть более эффективным, но кардинально ничего не поменяется, т.к. руководитель прежний.
Я уж не говорю про силовой блок (Шойгу+Колокольцев) и МИД (Лавров), тут естественно все на своих местах. Все по-прежнему.
Странные обновления в науке и культуре.
За науку теперь будет отвечать бывший ректор из Тюмени. Не знал, что у нас в Тюмени, центр научной мысли. А за культуру, бывший заминистра, курировавшая кино, где тоже больших шедевров у нас давно не было.
В общем, пока, к сожалению… пшик…
Полный пшик…
При якобы «большом» обновлении состава Правительства, по сути вообще ничего не поменялось.
Начнем сверху.
Первым Вице-Премьером теперь стал Белоусов, а прошлый Первый Вице, Силуанов, остался просто министром финансов, каким и был. Но ведь это толком никак не отличается от того, что Белоусов был помощником по экономики при Президенте.
Белоусов и так определял базовые экономические принципы работы Правительства, теперь он это продолжит в статусе Первого Вице-Премьера.
Силуанов сохранил пост министра финансов, а значит суть макроэкономических принципов работы Правительства останется прежней. Можно было надеется, что в финансовую верхушку Правительства придет более активный макроэкономист, ратующий за про-активную государственную инвестиционную политику и кто не будет лезть в дела бизнеса. Но как раз Белоусов запомнился своими «инициативами» забрать у бизнеса излишки доходов, в тот момент, когда у самого Правительства неизрасходованный профицит бюджета.
Министром экономического развития стал молодой Решетников, он по-старше Орешкина, но не много, работал на уровне департаментов по экономике в региональных бюджетах (Москвы, Пермского края), но в разработке макроэкономических стратегий до сих пор замечен не был. Орешкин, может и был молод, но уже начинал вступать в полемику с министром финансов или с руководством ЦБ, а Решетникову еще предстоит в этих вопросах только разобраться. О чем собственно он должен спорить? Что доказывать?
В общем на верхнем финансовом уровне в Правительстве ничего не поменялось, а может и стало даже хуже.
Идем ниже, на уровень базовых инфраструктурных министерств, которые по идее и отвечают сегодня за все инвестиции в инфраструктуру и вообще за рост. Тут все ключевые портфели остались в прежних руках: Мантуров (Министерство промышленности и торговли), Патрушев (Мисельхоз), Новак (Минэнерго), Дитрих (Транспорт).
Может на уровне курирующих их Вице-Премьеров и поменялись лица, но ведь реализовывать все проекты будут именно эти люди, министры. Именно эти фигуры сегодня отвечают за новые стройки по линии федерального центра.
Ускорят ли свою работу старые министры, если у них просто поменялись курирующие Вице-Премьеры?
А ускорение в работе именно этих министерств – ключ к экономическому росту.
В социальном блоке Правительстве вроде бы прошли большие изменения, там поменялись почти все министры, но вот курирующий их Вице-Премьер, остался прежний – Голикова. У Голиковой были в подчинении одни министры, теперь, думаю по ее же предложениям, будут другие.Это многое поменяет?
Не думаю. Да, если и поменяет что-то, это сегодня не основное. Социальный блок отвечает за социальное обеспечение, а не за рост экономики. Возможно соцобеспечение станет теперь чуть более эффективным, но кардинально ничего не поменяется, т.к. руководитель прежний.
Я уж не говорю про силовой блок (Шойгу+Колокольцев) и МИД (Лавров), тут естественно все на своих местах. Все по-прежнему.
Странные обновления в науке и культуре.
За науку теперь будет отвечать бывший ректор из Тюмени. Не знал, что у нас в Тюмени, центр научной мысли. А за культуру, бывший заминистра, курировавшая кино, где тоже больших шедевров у нас давно не было.
В общем, пока, к сожалению… пшик…
Изучая документы по экономическим реформам 80-х годов, когда советское Правительство решило перестраивать народное хозяйство на рыночные рельсы, поражаешься количеству вовлеченных в нее людей и структур.
Там счет шёл не на отдельных экономистов или руководителей, там были вовлечены в процесс многочисленные академические институты, союзные министерства и специально созданные отделы в ЦК КПСС и Совмине СССР.
Вспоминая с какой скоростью советская система рухнула буквально за несколько лет, в начале 90-х, могло бы сложиться впечатление, что советские руководители бездумно начали свои реформы, непродуманно и неподготовленно. Они без плана затеяли глобальную реформу по переводу плановой экономики на рыночные механизмы, без подготовки ринулись в бой и провались.
Но это не так!
Весь процесс подготовки «реформ» занял почти 8 лет.
Первые шаги начались в 1982-м году, когда еще Андропов создал «Комиссию Политбюро ЦК КПСС по совершенствованию управления народным хозяйство», поручив это Горбачеву, Долгих и Рыжкову. Основную роль тут вел Рыжков, которого назначили руководить новым «Экономическим отделом» ЦК и поручили начать эксперименты на отдельных предприятиях и Министерствах по хозрасчету и самофинансированию.
Потом, после смерти Андропова и Черненко, когда Генсеком стал Горбачев, а Рыжков стал Председателем Совмина СССР, начались уже планомерные работы по подготовке планов реформ. В 1985-м был организован специальный «Отдел по реформированию народного хозяйства».
К его работе были привлечены основные НИИ, занимавшиеся экономикой.
А именно: Институт Экономики Академии Наук, под руководством Абалкина, академик Аганбегян из отделения экономики Академии наук, ВАСХНИЛ, кафедру экономики МГУ, ВНИИИКС (Всесоюзный НИИ по изучению спроса и конъюнктуры торговли Минторга СССР, Институт мировой экономики и международных отношений (Примаков), Центральный экономико-экономический институт, Институт народного хозяйства и прогнозирования и других.
Причем никто никуда не спешил, а планомерно готовили эти реформы, понимая что переход на рынок – не простое дело.
Руководство общим процессом подготовки Программы было велось через два штаба, при ЦК КПСС и при Совете Министров, которые консолидировали общие наработки для подготовки материалов к ключевому Пленуму ЦК КПСС (июньский пленум 1987-го) по экономике.
По результатам Пленума был организован специальный «Экономический Совет» при Совмине, который в 1989-ом был окончательно преобразован в ключевой орган «Госкомиссия по экономической реформе», под руководством академика Абалкина, уже в статусе Зампреда Совмина СССР при Рыжкове.
Только перечисление количества отделов и секторов этой комиссии займет несколько страниц. Не буду утомлять, приведу названия только некоторых из них:
- Сектор общих проблем хозяйственного механизма,
- Сектор планового регулирования,
- Сектор формирования социалистического рынка,
- Сектор совершенствования финансово-кредитной системы и денежного обращения,
- Сектор совершенствования методов ценового регулирования,
- Сектор структур госуправления,
- Сектор проблем территориального управления,
- Сектор темпов и пропорций,
И т.д. и т.д.
В общем, все было очень серьезно, всеобъемлюще и фундаментально.
Госкомиссия начала работу в середине 1989-го года, когда первые проблемы от начала реформ уже начали себя проявлять. По воспоминаниям Абалкина, при общих Доходах союзного бюджета в 660 млрд. рублей, дефицит бюджета достиг 120 млрд. руб. Проблемы были уже налицо, но это еще не был крах. Годы бюджетного дефицита были и до того.
У Правительства были еще все рычаги управления. Товарные и денежные диспропорции, которые стали быстро нарастать в первые годы реформы были понятны, счётны и вполне еще управляемы.
Первым же решение Абалкина было введение сверхналога на излишний рост фондов заработной платы. Именно рост денежных доходов, не обеспеченный ростов производства товаров был тогда основным факторов быстрорастущей денежной массы и опустошения прилавков в магазинах. Проблемы были понятны Правительству, были и инструменты управления ситуацией.
Там счет шёл не на отдельных экономистов или руководителей, там были вовлечены в процесс многочисленные академические институты, союзные министерства и специально созданные отделы в ЦК КПСС и Совмине СССР.
Вспоминая с какой скоростью советская система рухнула буквально за несколько лет, в начале 90-х, могло бы сложиться впечатление, что советские руководители бездумно начали свои реформы, непродуманно и неподготовленно. Они без плана затеяли глобальную реформу по переводу плановой экономики на рыночные механизмы, без подготовки ринулись в бой и провались.
Но это не так!
Весь процесс подготовки «реформ» занял почти 8 лет.
Первые шаги начались в 1982-м году, когда еще Андропов создал «Комиссию Политбюро ЦК КПСС по совершенствованию управления народным хозяйство», поручив это Горбачеву, Долгих и Рыжкову. Основную роль тут вел Рыжков, которого назначили руководить новым «Экономическим отделом» ЦК и поручили начать эксперименты на отдельных предприятиях и Министерствах по хозрасчету и самофинансированию.
Потом, после смерти Андропова и Черненко, когда Генсеком стал Горбачев, а Рыжков стал Председателем Совмина СССР, начались уже планомерные работы по подготовке планов реформ. В 1985-м был организован специальный «Отдел по реформированию народного хозяйства».
К его работе были привлечены основные НИИ, занимавшиеся экономикой.
А именно: Институт Экономики Академии Наук, под руководством Абалкина, академик Аганбегян из отделения экономики Академии наук, ВАСХНИЛ, кафедру экономики МГУ, ВНИИИКС (Всесоюзный НИИ по изучению спроса и конъюнктуры торговли Минторга СССР, Институт мировой экономики и международных отношений (Примаков), Центральный экономико-экономический институт, Институт народного хозяйства и прогнозирования и других.
Причем никто никуда не спешил, а планомерно готовили эти реформы, понимая что переход на рынок – не простое дело.
Руководство общим процессом подготовки Программы было велось через два штаба, при ЦК КПСС и при Совете Министров, которые консолидировали общие наработки для подготовки материалов к ключевому Пленуму ЦК КПСС (июньский пленум 1987-го) по экономике.
По результатам Пленума был организован специальный «Экономический Совет» при Совмине, который в 1989-ом был окончательно преобразован в ключевой орган «Госкомиссия по экономической реформе», под руководством академика Абалкина, уже в статусе Зампреда Совмина СССР при Рыжкове.
Только перечисление количества отделов и секторов этой комиссии займет несколько страниц. Не буду утомлять, приведу названия только некоторых из них:
- Сектор общих проблем хозяйственного механизма,
- Сектор планового регулирования,
- Сектор формирования социалистического рынка,
- Сектор совершенствования финансово-кредитной системы и денежного обращения,
- Сектор совершенствования методов ценового регулирования,
- Сектор структур госуправления,
- Сектор проблем территориального управления,
- Сектор темпов и пропорций,
И т.д. и т.д.
В общем, все было очень серьезно, всеобъемлюще и фундаментально.
Госкомиссия начала работу в середине 1989-го года, когда первые проблемы от начала реформ уже начали себя проявлять. По воспоминаниям Абалкина, при общих Доходах союзного бюджета в 660 млрд. рублей, дефицит бюджета достиг 120 млрд. руб. Проблемы были уже налицо, но это еще не был крах. Годы бюджетного дефицита были и до того.
У Правительства были еще все рычаги управления. Товарные и денежные диспропорции, которые стали быстро нарастать в первые годы реформы были понятны, счётны и вполне еще управляемы.
Первым же решение Абалкина было введение сверхналога на излишний рост фондов заработной платы. Именно рост денежных доходов, не обеспеченный ростов производства товаров был тогда основным факторов быстрорастущей денежной массы и опустошения прилавков в магазинах. Проблемы были понятны Правительству, были и инструменты управления ситуацией.
Общий контур предполагаемых реформ тогда вполне вписывался в формулу будущих «китайских» реформ. Читая планы Абалкина-Рыжкова, как будто читаешь планы КПК по истории их успешного реформирования социалистического хозяйствования в капиталистический.
Многочисленные советские госпредприятия будут конкурировать между собой. Государство будет устанавливать минимальный, но обязательный уровень государственного заказа. Новые частные собственники начинают работать в самом низу, в сфере услуг: кафе, парикмахерские, салоны пошива, ремонта и т.д.
Никакой приватизации государственных предприятий. Частный бизнес создается самостоятельно, на местах, с нуля, путем частной инициативы.
Все должно было идти именно так.
Но тут начался 1990-й год, когда обострилась политическая борьба между Горбачевым и восходящим Ельциным.
Именно политическая борьба за власть, устроенная Ельциным против Горбачева обнулила все многолетние наработки по реформированию страны. Рыжков готовил все эти годы (к тому времени уже около 7 лет) планы реформ общесоюзной экономки. Ни в каких головах и НИИ тогда не могла представить, что нужно разрабатывать что-то отдельное для РСФСР или для каких-то отдельных республик.
Советская экономика была общесоюзна, с многочисленными кооперационными связями по всей стране. Денежные и товарные пропорции просчитывались именно из расчета на всю страну (СССР). Собственно, до 1990-го года, не было и отдельного Правительства РСФСР, оно было неотъемлемой, но только часть общесоюзного организма.
В общем, если для общесоюзного рынка было уже много наработок и механизмов управления ситуацией, то для отдельно взятого Правительства РФ такого плана не было.
У Ельцина ничего из планов реформ в портфеле не было, там был чистый лист бумаги.
Наверное, из общесоюзного плана реформ и управления экономикой, можно было еще сделать свой самостоятельный план для России, но тогда нужно было бы соединить всех людей и институты, которые над этим работали.
Ельцину нужно было бы унять свои амбиции и принять правила работы под эгидой союзного Правительства, или наоборот - союзному Правительству полностью подчиниться новому Российскому Правительству, быстро перестроиться и работать теперь только на Россию.
Но ни то, ни другое было не приемлемо двум сторонам. Ельцин боролся с Горбачевым, а тот с Ельциным.
Результатом той борьбы и стала полная потеря всех многолетних наработок, и еще один упущенный год – 1990-й. Именно в этом году ситуация в экономике совсем ухудшилась, споры между союзным и российским Правительством нарастали, Рыжков ушел в отставку, а Ельцин объявил, что у него есть какой-то новый план «500 дней», хотя в реальности никакого плана у него не было вообще.
В августе 1991-го случится ГКЧП, а декабре рухнул СССР, и Гайдар начнет свой план «шоковой терапии», когда российскую экономики одномоментно без всяких планов и шагов отпустят в свободное плавание. С одним единственным лозунгом, «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
В общем, вывод один – у страны был свой большой и проработанный план реформ. Он, возможно, был не хуже «китайского». Но в отличии от Китая, который является мононациональной страной, без республиканского устройства, без борьбы региональных кланов, СССР был империей.
Именно развал Союза, спровоцированный Ельциным в борьбе с Горбачевым за власть, обнулил многолетние фундаментальные наработки планов реформ, и Россия с головой окунулась в новую неведомую для себя стихию, из которой выбиралась следующие десять лет…
Многочисленные советские госпредприятия будут конкурировать между собой. Государство будет устанавливать минимальный, но обязательный уровень государственного заказа. Новые частные собственники начинают работать в самом низу, в сфере услуг: кафе, парикмахерские, салоны пошива, ремонта и т.д.
Никакой приватизации государственных предприятий. Частный бизнес создается самостоятельно, на местах, с нуля, путем частной инициативы.
Все должно было идти именно так.
Но тут начался 1990-й год, когда обострилась политическая борьба между Горбачевым и восходящим Ельциным.
Именно политическая борьба за власть, устроенная Ельциным против Горбачева обнулила все многолетние наработки по реформированию страны. Рыжков готовил все эти годы (к тому времени уже около 7 лет) планы реформ общесоюзной экономки. Ни в каких головах и НИИ тогда не могла представить, что нужно разрабатывать что-то отдельное для РСФСР или для каких-то отдельных республик.
Советская экономика была общесоюзна, с многочисленными кооперационными связями по всей стране. Денежные и товарные пропорции просчитывались именно из расчета на всю страну (СССР). Собственно, до 1990-го года, не было и отдельного Правительства РСФСР, оно было неотъемлемой, но только часть общесоюзного организма.
В общем, если для общесоюзного рынка было уже много наработок и механизмов управления ситуацией, то для отдельно взятого Правительства РФ такого плана не было.
У Ельцина ничего из планов реформ в портфеле не было, там был чистый лист бумаги.
Наверное, из общесоюзного плана реформ и управления экономикой, можно было еще сделать свой самостоятельный план для России, но тогда нужно было бы соединить всех людей и институты, которые над этим работали.
Ельцину нужно было бы унять свои амбиции и принять правила работы под эгидой союзного Правительства, или наоборот - союзному Правительству полностью подчиниться новому Российскому Правительству, быстро перестроиться и работать теперь только на Россию.
Но ни то, ни другое было не приемлемо двум сторонам. Ельцин боролся с Горбачевым, а тот с Ельциным.
Результатом той борьбы и стала полная потеря всех многолетних наработок, и еще один упущенный год – 1990-й. Именно в этом году ситуация в экономике совсем ухудшилась, споры между союзным и российским Правительством нарастали, Рыжков ушел в отставку, а Ельцин объявил, что у него есть какой-то новый план «500 дней», хотя в реальности никакого плана у него не было вообще.
В августе 1991-го случится ГКЧП, а декабре рухнул СССР, и Гайдар начнет свой план «шоковой терапии», когда российскую экономики одномоментно без всяких планов и шагов отпустят в свободное плавание. С одним единственным лозунгом, «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
В общем, вывод один – у страны был свой большой и проработанный план реформ. Он, возможно, был не хуже «китайского». Но в отличии от Китая, который является мононациональной страной, без республиканского устройства, без борьбы региональных кланов, СССР был империей.
Именно развал Союза, спровоцированный Ельциным в борьбе с Горбачевым за власть, обнулил многолетние фундаментальные наработки планов реформ, и Россия с головой окунулась в новую неведомую для себя стихию, из которой выбиралась следующие десять лет…
Рост доходов населения, это благо или зло?
Казалось бы, этот вопрос звучит странно. Вроде бы очевидно, что растущие доходы населения это хорошо. Но вспоминая конец 80-х, когда только начиналась реформироваться советская экономика, именно бурный рост «доходов населения» и привел к развалу денежной системы страны.
Потому - полезно было бы вспомнить, как и почему это случилось, чтобы не повторить тех ошибок.
Начав в 1987-м году воплощать в жизнь решения июньского Пленума ЦК КПСС, Правительство запустило целый ряд реформ хозяйственной жизни страны. Были приняты Закон «О Госпредприятиях» и Закон «О кооперации». Казалось, что разделив советскую экономику на ячейки («госпредприятия») и запустив новые форму хозяйствования («кооперативы»), социалистический рынок быстро запустит новые механизмы стимулирования, и экономика сразу пойдет вверх.
Но сами эти законы ещё ничего не меняли в сути, поэтому одновременно с ними Правительство ввело ряд стимулирующих инициатив. Предприятиям разрешили использовать часть сверхнормативной прибыли для увеличения ФОТ (фонда оплаты труда), а так же использовать излишки фондов оплаты, при росте производительности труда.
Вроде бы – предпосылки были верными!
Увеличивай производство продукции, увеличивай прибыль – и получишь часть прибыли в ФОТ. Улучшай производительность труда, экономь ресурсы – и получишь часть от сэкономленного в ФОТ. Вроде бы все по-честному!
Но оказалось, что именно эти две «инициативы» в течение нескольких лет и обрушили советскую экономику.
Сразу же, с 1988-го года стали опережающими темпами расти «доходы населения», а при этом экономика стала падать, и накапливаться бюджетный дефицит.
Как так случилось? Что пошло не так?
После запуска новых экономических стимулов, фонд оплаты труда теперь определялся не сверху, а внутри самого предприятия, через установленные нормативы. Эти соотношения должны были обеспечить зависимость оплаты труда от объемов производства.
Например.
Повышение заработной платы в отдельных предприятиях производилось в пределах действующего Фонда оплаты, за счет сокращения сотрудников. Вроде бы, общий Фонд оплаты не повышался. Но, уволенный сотрудник тут же устраивался в другом предприятии или в соседний кооператив, и там получал такую же зарплату, как и раньше.
И получалось, что, при сохраненном ФОТ на этом конкретном предприятии, суммарно по стране общий ФОТ увеличивался.
Кроме того, предприятиям разрешили оставлять в своем распоряжении до 70% СВЕРХплановой прибыли и увеличивать за счет нее ФОТ. Но по факту, все предприятия давно научились занижать свои планы, и потом они легко их ПЕРЕвыполняли, оставляли эту «свехприбыль» на предприятии и отправляли ее на увеличение фонда зарплат.
Эти два фактора и привели к взрывному росту «доходов населения» в стране.
В 1988-м году доходы населения увеличились 8.4%, а в 1989 уже на 11%, при том что ежегодный прирост доходов в предыдущий пятилетке был не более 3-4%, т.е. темп роста доходов ускорился в 2-3 раза за два года. При том, что рост ВВП остановился, а к концу 1989-го начал даже падать.
Народ обдурил своих начальников!
Начальники думали, что своими «стимулами» они побудят народ больше работать и производить, а по факту, народ стал больше получать зарплаты за туже самую, или меньшую работу.
При этом население не успевало тратить эти свои новые «доходы», с полок сметали все. Превышение доходов населения над расходами в 1988-м году составило 42 млрд рублей, а в 1989-м уже 60 млрд рублей и равнялось всему приросту доходов за год. Т.е. люди, по-просту, не успевали тратить эти сверх заработанные деньги.
Страна не производила в достаточном количестве товаров, что б удовлетворить этот новый денежный спрос.
Но самым показательным и критическим стал 1991-й год!
За январь-сентябрь 1991-го ВВП страны снизился на 13%, а при этом доходы населения продолжали расти. За 9 месяцев 1991-го на 63% к такому же периоду 1990-го года, а в III квартале 1991-го года в 2 раза к 1990-му.
Эти цифру кажутся сегодня немыслимыми, но это факт – ВВП страны падал, а доходы населения страны росли!
Казалось бы, этот вопрос звучит странно. Вроде бы очевидно, что растущие доходы населения это хорошо. Но вспоминая конец 80-х, когда только начиналась реформироваться советская экономика, именно бурный рост «доходов населения» и привел к развалу денежной системы страны.
Потому - полезно было бы вспомнить, как и почему это случилось, чтобы не повторить тех ошибок.
Начав в 1987-м году воплощать в жизнь решения июньского Пленума ЦК КПСС, Правительство запустило целый ряд реформ хозяйственной жизни страны. Были приняты Закон «О Госпредприятиях» и Закон «О кооперации». Казалось, что разделив советскую экономику на ячейки («госпредприятия») и запустив новые форму хозяйствования («кооперативы»), социалистический рынок быстро запустит новые механизмы стимулирования, и экономика сразу пойдет вверх.
Но сами эти законы ещё ничего не меняли в сути, поэтому одновременно с ними Правительство ввело ряд стимулирующих инициатив. Предприятиям разрешили использовать часть сверхнормативной прибыли для увеличения ФОТ (фонда оплаты труда), а так же использовать излишки фондов оплаты, при росте производительности труда.
Вроде бы – предпосылки были верными!
Увеличивай производство продукции, увеличивай прибыль – и получишь часть прибыли в ФОТ. Улучшай производительность труда, экономь ресурсы – и получишь часть от сэкономленного в ФОТ. Вроде бы все по-честному!
Но оказалось, что именно эти две «инициативы» в течение нескольких лет и обрушили советскую экономику.
Сразу же, с 1988-го года стали опережающими темпами расти «доходы населения», а при этом экономика стала падать, и накапливаться бюджетный дефицит.
Как так случилось? Что пошло не так?
После запуска новых экономических стимулов, фонд оплаты труда теперь определялся не сверху, а внутри самого предприятия, через установленные нормативы. Эти соотношения должны были обеспечить зависимость оплаты труда от объемов производства.
Например.
Повышение заработной платы в отдельных предприятиях производилось в пределах действующего Фонда оплаты, за счет сокращения сотрудников. Вроде бы, общий Фонд оплаты не повышался. Но, уволенный сотрудник тут же устраивался в другом предприятии или в соседний кооператив, и там получал такую же зарплату, как и раньше.
И получалось, что, при сохраненном ФОТ на этом конкретном предприятии, суммарно по стране общий ФОТ увеличивался.
Кроме того, предприятиям разрешили оставлять в своем распоряжении до 70% СВЕРХплановой прибыли и увеличивать за счет нее ФОТ. Но по факту, все предприятия давно научились занижать свои планы, и потом они легко их ПЕРЕвыполняли, оставляли эту «свехприбыль» на предприятии и отправляли ее на увеличение фонда зарплат.
Эти два фактора и привели к взрывному росту «доходов населения» в стране.
В 1988-м году доходы населения увеличились 8.4%, а в 1989 уже на 11%, при том что ежегодный прирост доходов в предыдущий пятилетке был не более 3-4%, т.е. темп роста доходов ускорился в 2-3 раза за два года. При том, что рост ВВП остановился, а к концу 1989-го начал даже падать.
Народ обдурил своих начальников!
Начальники думали, что своими «стимулами» они побудят народ больше работать и производить, а по факту, народ стал больше получать зарплаты за туже самую, или меньшую работу.
При этом население не успевало тратить эти свои новые «доходы», с полок сметали все. Превышение доходов населения над расходами в 1988-м году составило 42 млрд рублей, а в 1989-м уже 60 млрд рублей и равнялось всему приросту доходов за год. Т.е. люди, по-просту, не успевали тратить эти сверх заработанные деньги.
Страна не производила в достаточном количестве товаров, что б удовлетворить этот новый денежный спрос.
Но самым показательным и критическим стал 1991-й год!
За январь-сентябрь 1991-го ВВП страны снизился на 13%, а при этом доходы населения продолжали расти. За 9 месяцев 1991-го на 63% к такому же периоду 1990-го года, а в III квартале 1991-го года в 2 раза к 1990-му.
Эти цифру кажутся сегодня немыслимыми, но это факт – ВВП страны падал, а доходы населения страны росли!
Начался процесс распада Союза, что еще более усугубило ситуацию. Вновь избранные Верховные Советы отдельных Республик, включая РСФСР (под руководством Ельцина) своими новыми решениями стали торпедировать любые меры Правительства СССР исправить картину.
В начале 1991-го года, Верховный Совет СССР, видя плачевную ситуацию с финансами и дефицитом бюджетом, ввел ряд ограничений на рост фондов оплаты труда, на выплату кооперативам и прочее, чтобы сбить спираль роста необеспеченных доходов. Но Республики, своими решениями, стали отменять действия этих Законов на своих территориях.
И начался тотальный рост «доходов населения».
Средства на оплату труда выдавались уже практически независимо от конечных результатов производства. Производство падало, а расходы на оплату труда продолжали расти.
В июле 1991-го года суммарный ФОТ на всех предприятиях увеличился на 74.3% к июлю 1990-го, в августе 1991-го (когда случился ГКЧП) на 83.5%, в сентябре в 2 раза.
И хотя В. Павлов, новый Премьер СССР, провел денежную реформу и реформу цен, подняв ценники на многие товары и услуги, рост «доходов населения» все еще сильно опережал рост расходов. Советские начальники на самом верху еще пытались, какими-то методами и инструментами, справится с ситуацией, но народ все еще забирал себе больше. В целом, за 1991-й год прирост доходов населения оценивался на уровне 90%, а расходы населения повысились на 70%.
Но система шла уже в полный разнос.
В декабре 1991-го был распущен СССР, а с января 1992-го, российское Правительство Е. Гайдара, объявило о полной либерализации цен, торговли и вообще… всего и вся.
Рынок ушел в эпоху гиперинфляции и «доходы населения» мгновенно обрушились.
Вместе с ними, обесценились в пыль и все накопления советских граждан, как давно заработанные за жизнь, так и неожиданно привалившие в конце 80-х.
Все начали жить с чистого листа, с нуля.
В начале 1991-го года, Верховный Совет СССР, видя плачевную ситуацию с финансами и дефицитом бюджетом, ввел ряд ограничений на рост фондов оплаты труда, на выплату кооперативам и прочее, чтобы сбить спираль роста необеспеченных доходов. Но Республики, своими решениями, стали отменять действия этих Законов на своих территориях.
И начался тотальный рост «доходов населения».
Средства на оплату труда выдавались уже практически независимо от конечных результатов производства. Производство падало, а расходы на оплату труда продолжали расти.
В июле 1991-го года суммарный ФОТ на всех предприятиях увеличился на 74.3% к июлю 1990-го, в августе 1991-го (когда случился ГКЧП) на 83.5%, в сентябре в 2 раза.
И хотя В. Павлов, новый Премьер СССР, провел денежную реформу и реформу цен, подняв ценники на многие товары и услуги, рост «доходов населения» все еще сильно опережал рост расходов. Советские начальники на самом верху еще пытались, какими-то методами и инструментами, справится с ситуацией, но народ все еще забирал себе больше. В целом, за 1991-й год прирост доходов населения оценивался на уровне 90%, а расходы населения повысились на 70%.
Но система шла уже в полный разнос.
В декабре 1991-го был распущен СССР, а с января 1992-го, российское Правительство Е. Гайдара, объявило о полной либерализации цен, торговли и вообще… всего и вся.
Рынок ушел в эпоху гиперинфляции и «доходы населения» мгновенно обрушились.
Вместе с ними, обесценились в пыль и все накопления советских граждан, как давно заработанные за жизнь, так и неожиданно привалившие в конце 80-х.
Все начали жить с чистого листа, с нуля.
К 30-летию открытия Макдональдса в России. Как это запомнилось мне...
Зимой, в самом центре Москвы, на Пушкинской площади открыли первый Макдональдс.
Я взял сына, и мы поехали туда посмотреть. Там был невероятный ажиотаж и километровая очередь, чтобы попасть внутрь. Все хотели это увидеть!
Молодые парни и девушки, первые советские работники этого Макдональдса, быстро и красиво работали швабрами, каждую минуту вытирая пол. На улице был снег и грязь, а внутри всё блестело.
Такого не было в советских кафе. Уставшая, недовольная тётка-уборщица, могла перед уходом вымыть пол, но не обязана была это делать в течение дня. Чистота, это - не по-советски.
И вообще, посетители и клиенты всегда мешали продавцам и официантам.
Это не официанты работали на клиентов в наших кафе, а наоборот, это клиенты приходили что-то выпрашивать у официантов и продавцов.
Так было и в советском кафе «Лира», на Пушкинской, куда мы с другом часто заходили, когда договаривались встретиться где-то в центре. Теперь, кафе «Лира» перестроили в Макдональдс, и тут было всё иначе!
Удивляли даже не импортные бутылки Кока-колы, или необычные мягкие гамбургеры, а именно наши молодые советские девушки и парни, сумевшие устроиться в этот Макдональдс.
Они всё время улыбались, помогали друг другу и быстро двигались. Было видно, что они получают от своей работы огромное удовольствие! Мы ходили смотреть на это, как на цирк или театральное представление, настолько это было необычно.
И при этом, ребятам еще и хорошо платили.
Это, почти как в стройотрядах, но при этом не нужно было уезжать куда-то далеко на северную стройку, и можно работать тут, в ярком месте, в центре Москвы. Устроиться в Макдональдс – мечта многих молодых, в тот год.
В этом стыдно сейчас признаться, но в тот момент, я бы тоже туда пошёл.
Нам всем очень хотелось нового и яркого.
Макдональдс - одно из первых советско-американских СП (совместных предприятий), которые тогда открывались. Работать в любом таком СП, было очень престижным делом.
Там хорошо платили, ты мог набраться реального опыта в английском и, возможно, даже поехать на стажировку в Америку.
Но главное, тебя учили работать не по-советски, а как-то по-новому, по-капиталистически.
Так, мы ещё не умели.
Зимой, в самом центре Москвы, на Пушкинской площади открыли первый Макдональдс.
Я взял сына, и мы поехали туда посмотреть. Там был невероятный ажиотаж и километровая очередь, чтобы попасть внутрь. Все хотели это увидеть!
Молодые парни и девушки, первые советские работники этого Макдональдса, быстро и красиво работали швабрами, каждую минуту вытирая пол. На улице был снег и грязь, а внутри всё блестело.
Такого не было в советских кафе. Уставшая, недовольная тётка-уборщица, могла перед уходом вымыть пол, но не обязана была это делать в течение дня. Чистота, это - не по-советски.
И вообще, посетители и клиенты всегда мешали продавцам и официантам.
Это не официанты работали на клиентов в наших кафе, а наоборот, это клиенты приходили что-то выпрашивать у официантов и продавцов.
Так было и в советском кафе «Лира», на Пушкинской, куда мы с другом часто заходили, когда договаривались встретиться где-то в центре. Теперь, кафе «Лира» перестроили в Макдональдс, и тут было всё иначе!
Удивляли даже не импортные бутылки Кока-колы, или необычные мягкие гамбургеры, а именно наши молодые советские девушки и парни, сумевшие устроиться в этот Макдональдс.
Они всё время улыбались, помогали друг другу и быстро двигались. Было видно, что они получают от своей работы огромное удовольствие! Мы ходили смотреть на это, как на цирк или театральное представление, настолько это было необычно.
И при этом, ребятам еще и хорошо платили.
Это, почти как в стройотрядах, но при этом не нужно было уезжать куда-то далеко на северную стройку, и можно работать тут, в ярком месте, в центре Москвы. Устроиться в Макдональдс – мечта многих молодых, в тот год.
В этом стыдно сейчас признаться, но в тот момент, я бы тоже туда пошёл.
Нам всем очень хотелось нового и яркого.
Макдональдс - одно из первых советско-американских СП (совместных предприятий), которые тогда открывались. Работать в любом таком СП, было очень престижным делом.
Там хорошо платили, ты мог набраться реального опыта в английском и, возможно, даже поехать на стажировку в Америку.
Но главное, тебя учили работать не по-советски, а как-то по-новому, по-капиталистически.
Так, мы ещё не умели.
Недавно, на одном из экономических форумов, услышал интересное замечание Анатолия Чубайса, касательно «неплатежей» в российской экономике 90-х.
«Я считаю, что нами это явление не было предсказано нигде. Я не помню ни одного нашего серьезного разговора. Во всех обсуждениях, а мы вырабатывали концепцию реформ десять лет под руководством Гайдара, я не помню обсуждения темы неплатежей», — рассказал Чубайс.
По его словам, реформаторы не ожидали, что финансовая стабилизация в условиях экономики советского типа породит неплатежи, и в итоге кризис неплатежей оказал «глубинное воздействие на весь комплекс реформ 90-х».
«Масштаб этого явления к 1996 году достиг 40–45% ВВП, половина экономики вообще работала не в денежных измерителях», — напомнил Чубайс, отметив, что именно победа над неплатежами в конце 1990-х помогла вернуть в экономику мотивацию «на уровне реальных предприятий». «Отсюда фантастический рост 2000-х с удвоением ВВП».
С общим анализом Анатолия Борисовича о важности этого явления, «неплатежей», его глубинности и его влияния на все процессы тех лет - я полностью согласен.
А вот с тем, что никем это не было предсказано, что никто об этом не предупреждал – абсолютно не согласен.
Именно на дисбалансы и диспропорции в финансовой системе позднего СССР указывало и трубило в своих докладах последнее Правительство СССР Рыжкова-Абалкина, предлагая ПОЭТАПНЫЙ план рыночный реформ, в противовес плану «500 дней» Явлинского, а потом «шоковой терапии», которую в результате запустила команда Гайдара-Чубайса.
Тут нужно напомнить, в чем была разница тех программ.
И те и другие к середине 1990-го года были уже двумя руками за переход экономики на рыночные рельсы, против рынка уже никто не выступал.
Но Правительство Рыжкова предлагало постепенный переход к рынку в течении 3-5 лет, а Явлинский, и затем Гайдар, решили сделать этот переход молниеносным, отпустив все цены одномоментно в свободное плавание.
В чем были опасения Рыжкова-Абалкина? Почему они не хотели тогда спешить?
Они объясняли это тем, что в советской экономике накопились огромные внутренние дисбалансы и диспропорции цен.
Единая советская экономика работала как одно большое предприятие, где руководители следили за положительным конечным результатам, перераспределяя прибыли и убытки между своими «внутренними» подразделения. У одних они изымали прибыль в общий котел, а других наоборот дотировали.
Скажем, предприятия, чья продукция могла отправляться на экспорт (нефть, уголь, руда, металл, лес, электроэнергия) продавали государству свою продукцию по дешевым оптовым ценам. И государство сильно на них зарабатывало, перепродавая через внешнеторговые организации их продукцию на экспорт.
И наоборот. Государство сильно дотировало все внутреннее сельское хозяйство, дорого закупая у колхозов их молоко, мясо и дешево продавая их населению через розничную сеть. Суммарные дотации сельскому хозяйству в те годы достигали 40% расходов всего общесоюзного бюджета.
Возможно, огромные и неэффективные колхозные хозяйства были не рентабельны для страны, но социальная политика на селе и обязанность государства предоставить дешевые продукты в магазины для населения требовали таких огромных дотаций.
Неэффективность такого перекрестного субсидирования была уже понятна всем советским руководителям наверху. Такие несуразные диспропорции нужно было, конечно, убирать и переходить к нормальным справедливым «рыночным» ценам, а лучше, еще и привязанным как-то к мировым ценам на сопоставимую продукцию.
Но переходить именно ПОСТЕПЕННО.
Программой Рыжкова-Абалкина были проработаны несколько вариантов ПОЭТАПНОГО реформирования оптовых, закупочных и розничных цен. Эти этапы предлагали постепенный подъем отдельно оптовых цен в промышленности с фиксированием максимальных цен, на каждом из этапов.
Отдельных план реформ был по реформе закупочных цен у сельхозпроизводителей.
И свой отдельный план, и этапы реформирование розничных цен.
«Я считаю, что нами это явление не было предсказано нигде. Я не помню ни одного нашего серьезного разговора. Во всех обсуждениях, а мы вырабатывали концепцию реформ десять лет под руководством Гайдара, я не помню обсуждения темы неплатежей», — рассказал Чубайс.
По его словам, реформаторы не ожидали, что финансовая стабилизация в условиях экономики советского типа породит неплатежи, и в итоге кризис неплатежей оказал «глубинное воздействие на весь комплекс реформ 90-х».
«Масштаб этого явления к 1996 году достиг 40–45% ВВП, половина экономики вообще работала не в денежных измерителях», — напомнил Чубайс, отметив, что именно победа над неплатежами в конце 1990-х помогла вернуть в экономику мотивацию «на уровне реальных предприятий». «Отсюда фантастический рост 2000-х с удвоением ВВП».
С общим анализом Анатолия Борисовича о важности этого явления, «неплатежей», его глубинности и его влияния на все процессы тех лет - я полностью согласен.
А вот с тем, что никем это не было предсказано, что никто об этом не предупреждал – абсолютно не согласен.
Именно на дисбалансы и диспропорции в финансовой системе позднего СССР указывало и трубило в своих докладах последнее Правительство СССР Рыжкова-Абалкина, предлагая ПОЭТАПНЫЙ план рыночный реформ, в противовес плану «500 дней» Явлинского, а потом «шоковой терапии», которую в результате запустила команда Гайдара-Чубайса.
Тут нужно напомнить, в чем была разница тех программ.
И те и другие к середине 1990-го года были уже двумя руками за переход экономики на рыночные рельсы, против рынка уже никто не выступал.
Но Правительство Рыжкова предлагало постепенный переход к рынку в течении 3-5 лет, а Явлинский, и затем Гайдар, решили сделать этот переход молниеносным, отпустив все цены одномоментно в свободное плавание.
В чем были опасения Рыжкова-Абалкина? Почему они не хотели тогда спешить?
Они объясняли это тем, что в советской экономике накопились огромные внутренние дисбалансы и диспропорции цен.
Единая советская экономика работала как одно большое предприятие, где руководители следили за положительным конечным результатам, перераспределяя прибыли и убытки между своими «внутренними» подразделения. У одних они изымали прибыль в общий котел, а других наоборот дотировали.
Скажем, предприятия, чья продукция могла отправляться на экспорт (нефть, уголь, руда, металл, лес, электроэнергия) продавали государству свою продукцию по дешевым оптовым ценам. И государство сильно на них зарабатывало, перепродавая через внешнеторговые организации их продукцию на экспорт.
И наоборот. Государство сильно дотировало все внутреннее сельское хозяйство, дорого закупая у колхозов их молоко, мясо и дешево продавая их населению через розничную сеть. Суммарные дотации сельскому хозяйству в те годы достигали 40% расходов всего общесоюзного бюджета.
Возможно, огромные и неэффективные колхозные хозяйства были не рентабельны для страны, но социальная политика на селе и обязанность государства предоставить дешевые продукты в магазины для населения требовали таких огромных дотаций.
Неэффективность такого перекрестного субсидирования была уже понятна всем советским руководителям наверху. Такие несуразные диспропорции нужно было, конечно, убирать и переходить к нормальным справедливым «рыночным» ценам, а лучше, еще и привязанным как-то к мировым ценам на сопоставимую продукцию.
Но переходить именно ПОСТЕПЕННО.
Программой Рыжкова-Абалкина были проработаны несколько вариантов ПОЭТАПНОГО реформирования оптовых, закупочных и розничных цен. Эти этапы предлагали постепенный подъем отдельно оптовых цен в промышленности с фиксированием максимальных цен, на каждом из этапов.
Отдельных план реформ был по реформе закупочных цен у сельхозпроизводителей.
И свой отдельный план, и этапы реформирование розничных цен.
Этими планами предполагалось, что сначала свободные рыночные цены установятся на розничном и продовольственном рынке, с необходимыми мерами компенсации для бедных слоев. Это бы активизировало предпринимательскую активность в самом низу, в сфере быта, обслуживания, магазинов, кафе и прочего.
Далее через несколько лет, постепенным реформирование оптовых цен, предполагалось убрать дисбалансы в оптовых ценах промышленности.
И только, когда базовые цены во всех отраслях (промышленности, транспорта, строительства) пришли бы в примерное равновесие, без больших изъятий у одних и дотаций другим… переходить к окончательному этапу – полному свободному ценообразованию.
В этом и заключался план Правительства Рыжкова-Абалкина.
Но новое «революционное» Правительство Гайдара-Чубайса не хотело ждать годы и идти по этапному реформированию цен. Они все одномоментно отпустили в стихию рынка, предполагая, что невидимая рука рынка сама быстро найдет золотую середину. И все само быстро наладится.
Но дисбалансы цен в советской экономике конца 80-х оказались столь велики, что даже стихия рынка, не смогла обеспечить нахождения этого эквилибриума.
Финансовая система самопроизвольно в те годы разделилась на «розничную», где довольно быстро были найдены реальные денежные справедливые цены, и «оптовую», где царил всеобщий бартер, взаимозачеты и натуральный товарообмен.
По сути, экономика, сама стала реформировать именно по тем лекалам, которые предсказывал Рыжков-Абалкин, а не по тем приказам, которые задали Гайдар-Чубайс.
Рыжков с Абалкиным говорили, что одномоментно поменять оптовые цены не удастся, нужно это делать постепенно и под четким контролем государства. Так и случилось. Только контроль государства был тут потерян, а точнее намеренно отпущен, и тут началась настоящая стихия самоуправства, воровства и дикой приватизации.
Именно «зачеты» и «бартер», стали основными инструментами перераспределения советской собственности и промышленности. Вот этот «эффект», действительно, не был предсказан никем из реформаторов тех лет. Ни группой Рыжкова-Абалкина, ни Явлинским, ни Шаталиным, ни Гайдаром с Чубайсом.
Случилось это намеренно или ненамеренно, но исторический факт заключается в том, что советские предприятия банкротились, перепродавались по бартеру за долги и зачеты, и в результате приватизировались именно через «неплатежи», которыми были переполнена финансовая система Россия в 90-х.
Стране понадобилось почти 7 лет, с 1992-го по август 1998-го, что бы полу-рыночными методами зачетов и бартера, и курсовой политикой Центрального Банка найти постепенно справедливые рыночные «оптовые» цены на промышленные товары, электроэнергию, тарифы за перевозки и прочее.
Эти 7 лет – даже больше, чем просили Рыжков-Абалкин, на свой плавный поэтапный план перехода к рынку, в котором можно было бы обойтись без взаимозачетов, бартера и дикой приватизации.
Эти 7 лет борьбы с «неплатежами» и есть та цена, которую заплатила страна за план тех «шоковых» реформ.
Далее через несколько лет, постепенным реформирование оптовых цен, предполагалось убрать дисбалансы в оптовых ценах промышленности.
И только, когда базовые цены во всех отраслях (промышленности, транспорта, строительства) пришли бы в примерное равновесие, без больших изъятий у одних и дотаций другим… переходить к окончательному этапу – полному свободному ценообразованию.
В этом и заключался план Правительства Рыжкова-Абалкина.
Но новое «революционное» Правительство Гайдара-Чубайса не хотело ждать годы и идти по этапному реформированию цен. Они все одномоментно отпустили в стихию рынка, предполагая, что невидимая рука рынка сама быстро найдет золотую середину. И все само быстро наладится.
Но дисбалансы цен в советской экономике конца 80-х оказались столь велики, что даже стихия рынка, не смогла обеспечить нахождения этого эквилибриума.
Финансовая система самопроизвольно в те годы разделилась на «розничную», где довольно быстро были найдены реальные денежные справедливые цены, и «оптовую», где царил всеобщий бартер, взаимозачеты и натуральный товарообмен.
По сути, экономика, сама стала реформировать именно по тем лекалам, которые предсказывал Рыжков-Абалкин, а не по тем приказам, которые задали Гайдар-Чубайс.
Рыжков с Абалкиным говорили, что одномоментно поменять оптовые цены не удастся, нужно это делать постепенно и под четким контролем государства. Так и случилось. Только контроль государства был тут потерян, а точнее намеренно отпущен, и тут началась настоящая стихия самоуправства, воровства и дикой приватизации.
Именно «зачеты» и «бартер», стали основными инструментами перераспределения советской собственности и промышленности. Вот этот «эффект», действительно, не был предсказан никем из реформаторов тех лет. Ни группой Рыжкова-Абалкина, ни Явлинским, ни Шаталиным, ни Гайдаром с Чубайсом.
Случилось это намеренно или ненамеренно, но исторический факт заключается в том, что советские предприятия банкротились, перепродавались по бартеру за долги и зачеты, и в результате приватизировались именно через «неплатежи», которыми были переполнена финансовая система Россия в 90-х.
Стране понадобилось почти 7 лет, с 1992-го по август 1998-го, что бы полу-рыночными методами зачетов и бартера, и курсовой политикой Центрального Банка найти постепенно справедливые рыночные «оптовые» цены на промышленные товары, электроэнергию, тарифы за перевозки и прочее.
Эти 7 лет – даже больше, чем просили Рыжков-Абалкин, на свой плавный поэтапный план перехода к рынку, в котором можно было бы обойтись без взаимозачетов, бартера и дикой приватизации.
Эти 7 лет борьбы с «неплатежами» и есть та цена, которую заплатила страна за план тех «шоковых» реформ.