Российский бюджет вошел в пору тотального профицита.

За 9 мес., этого 2019-го, профицит составил уже 3 трл., столько же как за весь 2018-ый. Если ничего не изменится в трендах, то общий результат по году может достигнуть 4 трл. руб.

Огромные деньги!

Еще в 2017-м году бюджет был дефицитным, и никто вроде бы в Правительстве тогда не планировал и не говорил о переходе в профицит. Но он случился.

А рекорды по профициту текущего года говорят, что теперь это уже надолго. Это не какая-то случайность, или выколотая точка, а данность с которой столкнулось Правительство и к которой, пока, оно оказалось не готово.

Почему мы к этому пришли? Как так случилось?

Тут нужно вернуться назад… в 90-е, когда только началась создаваться новая Россия.

Рухнувший Советский Союз почти одномоментно обнулил налоговые сборы в бюджет. Экономика рухнула, тысячи предприятий просто остановились и не могли платить налоги, в лучшем случае они лишь накапливали долги перед бюджетом.

Неясность была во всем. Какие налоги нужно было вводить? С оборота или с прибыли? На что делать акцент, на таможне, на юр. лицах или на частных лицах? Никто в те годы не понимал, как работают «рыночные» механизмы сбора налогов? Кто и как будет платить налоги, если исчезла советская дисциплина и порядок?

Бардак со сбором налогов в 90-е годы был полнейший, новая система только начала искать себя, пытаясь понять, как все это работает в «рынке», а не в «социализме»?

Но при этом социальные обязательства по выплате зарплат бюджетникам, врачам, учителям и вообще социальной сфере никто ведь не отменял. А если понимать, что советская система взвалила на себя огромную социальную ответственность за все сферы жизни, то быстро стало понятно, что с таким бюджетом выжить невозможно! Государство не способно его потянуть.

И новое российское правительство начало повсеместно либо полностью отказываться от части своих социальных обязательств, либо их урезать. Отчасти этот вопрос, уменьшения государственных социальных обязательств, решала гиперинфляция тех лет. Она быстро скукожила объем финансовой ответственности государства, но все равно крЕдит не сходился с дЕбитом.

Даже значительно уменьшенные долги бюджета, ввиду гиперинфляции, не покрывались собираемыми налогами. В те годы почти никто не платил налоги, а лишь накапливали по ним долги.

Этот разрыв между доходами и расходами бюджета покрывать удавалось лишь за счет выпуска ГКО. Это был единственный в те годы инструмент (кроме редких внешних кредитов от МВФ), который позволял хоть как-то удерживать систему на плаву.

Все десять лет 90-х ушли именно на то, чтобы государство нашло баланс между собираемыми налогами и своими социальными тратами. С одной стороны, экспериментировали с видами собираемых налогов, с другой стороны обрезали обязательства. Но и этого не хватало, чтобы найти баланс.

Система, которую еще как-то удерживали с помощью постоянных выпусков новых ГКО, не выдержала в 98-м и разразился дефолт, когда курс рубля одномоментно обрушился в три раза.

Это, неожиданно, и позволило окончательно найти баланс системе!

Три составляющие: совершенствование налоговой системы, уменьшение социальных обязательств и курсовая политика ЦБ – вот те инструменты, которые и дали возможность к концу 90-х найти бюджетный баланс.

В 2000-м году российский бюджет впервые в своей истории вышел в профицит.

Далее ситуация стала только улучшаться. Собираемость налогов каждый год росла, этому в частности поспособствовало «дело ЮКОСа», когда бизнесу стало понятно, что не платить налоги – себе дороже.
Кроме того, вверх пошла цена на нефть и профицит стал нарастать.

Нужно отдать должное Путину в те годы, он не стал сидеть сиднем не неожиданно свалившемся на него профиците, он стал увеличивать траты бюджета. «Урезания» 90-х были столь вопиюще, что кричало все вокруг. Нужно было увеличивать зарплаты военным, учителям. Решать проблемы с их жильем и прочими кричащими вопросами.

Расходы бюджета пошли вверх, но все равно, доходы росли еще быстрее.

Все годы нулевых, до кризисного 2008-го, были профицитными для бюджета.

Именно постоянно растущие расходы бюджета и обеспечили тот феноменальный рост экономики России в нулевых.

Лишь глобальное падение экономики в 2008-м году, ввиду разразившегося мирового экономического кризиса, опять завело бюджет России в дефицит.

Последующее десятилетие почти все годы мы прожили с дефицитным бюджетом, в каком-то смысле, повторяя 90-е годы, когда экономике России заново нужно было найти себя. В нулевых она росла в основном за счет притока внешних займов и инвестиций, а после 2008-го нужно было учиться жить на свои.

На эти уроки ушли десять лет. Экономика переструктурировалась, почти научилась жить уже без внешних денег, но все равно последним шагом опять стала девальвация рубля 2015-го, когда рубль упал почти в два раза.

И бюджет опять постепенно вышел в профицит!

Этот 2019 только подтверждает случившееся – мы вышли в зону тотального профицита бюджета.

Не знаю, хватит ли Путину молодого задора, он все-таки стал на 20 лет старше, но ему придется сейчас вспоминать старое, когда он только начал работать в нулевых.

Нужно увеличивать траты бюджета, причем со скоростью, с которой растет твой профицит!

А растет он, как видим, очень быстро. И делать теперь это придется постоянно.

Ближайшие десять лет, думаю, профицит нам обеспечен.

Куда тратить излишки денег?

Если у вас своя компания и вы неожиданно вышли в прибыль, ты вы вряд ли в этот момент задумаетесь, что пора бы поднять зарплату своим сотрудникам. В лучшем случае, вы назначите им разовый бонус.

Часть прибыли вы решите вытащить через дивиденды на личное потребление, а остальное пустите в дело или начнёте какой-то новый проект, который потребует новую стройку или покупку дорого оборудования.

Тем деньгам, которые вы вытащите себе на «личное потребление», тоже нужно будет ещё придумать применение. Ведь не возможно же все съесть или на все купить шмоток, особенно если дивиденды получились большие.

Часть неожиданных «дивидендов» вы пустите в накопления, отложив в загашник на чёрный день, а часть пустите в какую-нибудь свою стройку. Нужно купить или построить новый дом, дачу, виллу и т.д. Обновить автопарк, в конце концов.

В общем, неожиданная прибыль вашей компании, в результате преобразуется либо в накопления, либо новые большие стройки, затеянные вашей компанией или вами лично.

Ваши сотрудники, при этом, как получали свою стандартную зарплату так и продолжат получать только ее.

Для них ничего не изменится!

Так и с государственным бюджетом.

Неожиданно появившийся профицит бюджета - ещё не означает, что это приведёт к росту доходов населения. Отнюдь.

Та же жизненная логика приведёт к росту накоплений со стороны государства и тех редких бенефициаров, кто сумел встроиться в систему исполнения государственного заказа и соответственно научился зарабатывать на растущих государственных расходах.

А оставшаяся часть профицита будет уходить на большие стройки, затеянные государством и крупным бизнесом, в виде «нацпроектов», стадионов и чего-то ещё.

Всеобщие призывы к Правительству увеличить государственные инвестиции в инфраструктуру (дороги, больницы, детсады), в противоположность накоплению в фондах и резервах, будет чуть-чуть скрашивать общую картинку. Все-таки кипящем стройки - лучше, чем тупое накапливание в резервах зарубежом.

Но и это не сильно изменит суть, а лишь чуть оживит картинку.

Доходы населения от такой политики сильно не будут расти, а при возможной очередной девальвации рубля (при резком падении цен на нефть), могут ещё и упасть.

Россия, как страна, превратилась постепенно в большую государственно-частную корпорацию, где в руководстве превалируют инстинкт менеджера-собственника, более ратующего за «прибыль» корпорации, чем за «социальную справедливость» по отношению к своим сотрудникам.

Наша «страна-корпорация» будет постепенно становится все более крепкой и богатой, но «сотрудники-население», как жили от зарплаты до зарплаты, так и будут продолжать...

В методах ведения бизнеса на Западе и у нас в России, есть одно важное и интересное отличие.

При общей развитости там рыночных отношений и гораздо более высоком платёжеспособном спросе населения, у них принято почему-то больше отдыхать и вообще не заморачиваться с дополнительными заработками.

У нас «сиеста» - обычное дело в Европе, когда магазины закрываются посредине дня, а рестораны могут вообще и не открыться. Они, видите ли... отдыхают!

Часто это происходит в многолюдных туристических местах, да ещё и в разгар сезона. Казалось бы - они теряют клиентов и деньги! Казалось бы нужно ловить момент, ловить клиента и работать, а они закрываются!

Почему «рыночная» смекалка западного человека, вдруг, ему отказывает и он вместо того, чтобы заработать... уходит отдыхать?

А в тоже самое время у нас в России, где ещё вчера царила советская казенщина и вообще не было принято особо ухаживать за клиентом, бегать за ним - все наоборот!

У нас магазин будет работать допоздна, если вокруг ходят потенциальные клиенты! Кафе никто не закроет, если клиенты могут постучатся в дверь.

Тут, почему-то, «русский» человек становится более расторопнее «западного».
Наш человек оказывается более «рыночным», готов больше угождать клиентам, если есть возможность заработать.

Да и вообще, там где в западном городке открыли бы один магазинчик, наши бизнесмены обязательно откроют три, да ещё и рядом друг с другом, неистово конкурируя друг с другом.

Почему? В чем причина такого странного различия в принципах ведения бизнеса у них и у нас?

Пытаясь это понять, приходишь к очевидному выводу, тут только одна причина - более высокие уровни зарплат персонала.

Европейскому бизнесмену, хозяину лавки, слишком дорого обходится его сотрудники, чтобы заставлять их работать круглосуточно, без выходных. Ему дешевле, закрыть магазин ровно в 17-00, или открыть ресторан ровно в 19-00, только бы не доплачивать своему персоналу за сверхурочные.

У нас - все наоборот.

У нас дешёвая рабочая сила и потому выгоднее заставлять работников сидеть на работе лишние 3-4 часа, лишь бы дождаться ещё одного клиента.

Казалось бы, дешёвая рабочая сила - наше преимущество. За счёт дешевой рабочей силы бизнесмен может заработать себе больше.

Но по факту оказывается, что более дешёвая рабочая сила лишь усиливает конкуренцию между бизнесменами. Они при этом теряют больше, конкурируя между собой.

Открыв рядом другое кафе, второй бизнесмен лишь заберёт кусок прибыли у первого и в результате бизнес лишь проиграет.

Будь в условном городе только одно кафе, условный бизнесмен заработал бы больше прибыли, даже платя более высокую зарплату персоналу, чем два бизнесмена открыв два кафе с более дешевым персоналом.

И получается, что на Западе бизнес зарабатывает больше, чем у нас, при этом платя более высокую зарплату персоналу, да ещё и больше отдыхая.

Все в выигрыше!

А мы, работая больше и платя меньшие зарплаты сотрудникам, только теряем прибыль в вечной конкуренции друг с другом.

Отсюда, для нас один простой и важный вывод - нужно увеличивать уровень зарплат в России, при чем в разы.

Именно эту задачу должно ставить перед собой Правительство и ЦБ, а не мнимые задачи по борьбе с инфляцией или по росту ВВП.

Увеличение уровней зарплат повысит не только доходы населения, но, в результате, и прибыль бизнеса, а через налоги и доходы государства.

Именно таким подходом к ведению бизнеса и отличается развитой мир от недоразвитого!

В чем главное отличие «китайского» пути реформ от нашего, российского?

Если убрать детали, то основное и единственное различие - в сохранении роли коммунистической партии, как главенствующей силы в стране.

Китай остался однопартийной системой, а мы отменили пункт своей Конституции о главенстве КПСС, с этого и начался развал советской системы и «шоковая» терапия перехода к рынку.

Китай же пошёл иным путём. Именно сохранение однопартийной системы и позволило Китаю удержать в единых руках всю государственную машину, сконцентрировать ресурсы страны в одних руках и далее, планомерно и последовательно вводить механизмы рыночного регулирования в стране.

Сегодня в Китае есть все, что присуще рыночной экономике. Есть современные биржи и огромный фондовый рынок, с миллионами частных инвесторов, большими институциональными фондами и международными игроками. Есть свободный рынок недвижимости, большой и живой рынок со средним и малым бизнесом. Есть громадные госинвестиции в инфраструктуру: аэропорты, дороги, скоростной ж/д транспорт и большой объём частных инвестиций, как с внутреннего рынка, так из зарубежа.

Им удалось за последние 30 лет в основном победить нищету и бедность, при этом у них есть и свои богачи. По количеству миллионеров и миллиардеров, Китай превосходит Россию.

В общем, по своим рыночным атрибутам, Китай ничем не отличается сегодня от нас. Более того, им удалось реализовать многое из нами задуманного, гораздо эффективнее и в более крупном масштабе.

При этом мы шли к своему «рынку» через расформировании партийной системы, думая, что это нам поможет. А они шли к нему под руководством коммунистической партии.

И по факту оказалось, что опора на однопартийную систему, причём коммунистическую, совсем не отрицала сам переход к рынку.

Наоборот. Такая парадигма позволила на протяжении десятилетий проводить масштабные государственные инвестиции в инфраструктуру и борьбу с бедностью. А одновременно и позволяла создавать супер-современные компании и новый класс богачей.

Там причудливо сочетается «компартия» и «рынок». Скажем , Джек Ма, миллиардер, основатель и глава компании «Алибаба» - член КПК, с партбилетом.

Так стоило ли нам самим уходить от однопартийной системы? Если мы все равно идём к одному и тому же результату?

Только у Китая это получается быстрее и гораздо эффективнее.

Про новую-старую пенсионную реформу…

Новый формат пенсионной реформы, который рассматривает сейчас ЦБ, под названием ГПП (гарантированный пенсионный план), вызывает скорее даже не вопросы, а улыбку и недоумение.

Такое впечатление, что государство все время либо отстает на пару шагов, в своих «реформах», либо вообще не понимает, что делает.

Еще в середине 90-х у нас стали появляться первые негосударственные пенсионные фонды. Их деятельность была основана на абсолютной добровольности участников, в формировании своих пенсионных вкладов и на саморегулировании самих фондов.

Редкие пенсионные фонды, а их открылось в те годы не очень много, стали начинать договариваться с крупными компаниями, чтобы те из собственного бюджета начали отчислять в пенсионный фонд дополнительные деньги, чтобы потом назначить своим сотрудникам дополнительную негосударственную пенсию.

Понятное дело, что такую роскошь могли позволить себе только крупные или очень крупные компании, типа Газпрома, Лукойла или каких-то металлургических комбинатов.

У компаний по таким добровольным отчислениям были небольшие налоговые льготы от государства, но они были не существенными. Основным мотивом тех лет для таких крупных работодателей была именно забота о своих пенсионерах, т.к. государственная пенсия в те годы была уж слишком мизерной.

В общем, все строилось на добровольности между пенсионными фондами и крупными компаниями и потому, таких «пенсионных» денег в стране было очень мало. В общей финансовой картине они были почти не видны.

Но одновременно с этим, у этих редких пенсионных фондов в те годы и не было больших проблем, хотя никакого толком контроля со стороны Центрального Банка или ФКЦБ (федеральной комиссии по ценным бумагам) над ними не было. Ограниченный объем добровольных пенсионных взносов со стороны редких клиентов и потребность постоянно следить за назначением и выплатами пенсий, требовала от самих фондов аккуратности в финансовой дисциплине.

И эта самодисциплина действовала.

В те годы (с середины
90-х по середину нулевых) на российском рынке вообще не было ни одного случая банкротства пенсионных фондов, хотя, казалось бы, над ними не было жесткого контроля и мониторинга, точнее в те годы его вообще не было никакого.

Пенсионные фонды работали на принципах самоконтроля и полного к ним доверия!

Перелом случился в начале нулевых, когда государство неожиданно решилось на революционные изменения, в сфере пенсионных накоплений граждан. Была введена система ОПС (обязательного пенсионного страхования), когда все компании страны (а их миллионы), начали ежемесячно отчислять сначала по 2%, потом по 4%, а затем по 6% от зарплаты всех своих работников на отдельные счет пенсионных накоплений в ПФР.

Это был по-настоящему революционный шаг!

Во-первых, режим стал не добровольным, а ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ. Теперь уже не редкие гиганты, типа Газпрома, стали откладывать на дополнительную пенсию деньги своим сотрудникам, а вообще все предприятия страны, для всех своих работников. Это безусловно, сразу меняло всю картинку пенсионной отрасли.

Во-вторых, эти ежемесячные отчисления предприятия платили не из отдельных денег дополнительных, а за счет уменьшения социального налога (22%), который выплачивался в ПФР при начислении зарплаты сотрудникам. Предприятие при этом вообще ничего не теряло. Вместо 22% в ПФР, оно теперь начало отчислять 6% на пенсионные счета своих работников, а 16%, в соцстрах.
Сотрудник предприятия тоже ничего не терял, ему как платили его зарплату, так и продолжали платить, просто стали перераспределять часть налогов, которые с него и так списывали.

В общем для работодателя и работника вообще ничего не поменялось, а еще куда-то начислялась всем дополнительная пенсия.

Но главным выгодоприобретателем, конечно, неожиданно стали… сами пенсионные фонды.

На них пролился огромный фонтан неожиданных денег.
Действительно, картинка была феерическая.

Государство собственными руками создало машинку сбора налогов (6% от зарплаты) со всех работодателей страны и стало перечислять эти огромные деньги в… частные пенсионные фонды.

Поразительная и редкая у нас история - государство само собирало налог (6%) со всех работников, чтобы потом перевести их пользу … частных пенсионных фондов.

Картинка была, конечно, чуть более сложная. Изначально все работникам страны были открыты счета в ПФР, но всем людям дали право выбрать для себя любой частный пенсионных фонд, нужно было лишь падать об этом заявление. И тут заработал пылесос агентских сетей по сбору таких заявлений от граждан.

Так как для любого гражданина ничего не менялось в системе начисления ему зарплат, получить такую его подпись было не очень большой проблемой. И агентские сети стали массово собирать заявления граждан на перевод их пенсионных взносов из ПФР в какой-то из частных пенсионных фондов.

Математик тогда была очень проста. «Стоимость» такой подписи была около 1-2 тр., а остаток на каждом счету был в среднем 5-10 тр. И по всей стране закрутилась машинка по сбору этих «пенсионных» денег в частные пенсионные фонды.

Ты (нпф) вкладываешь в сбор подписей условно 2 рубля, а тебе государство через год переводит 10 руб. накоплений и начинает ежегодно начислять на этот счет по 6% от зарплат этого сотрудника. Любая расчетная модель показывала, что уже через 5-10 лет такой работы, пенсионный фонд накапливал бы под управление 100 руб. на каждые вложенные 2 руб. в сбор подписей, и счет бы еще продолжал расти и расти.

При это самому пенсионному фонду ничего не нужно было уже и делать, государство само собирала налоги с работодателей, само отсортировывало 6% пенсионных денег, и перечисляло их в частный пенсионный фонд.

Но самое фееричное в этом было то, что при этом никто не начал при этом следить… а куда собственно начнут вкладывать эти новые огромные деньги сами частые пенсионные фонды?

Казалось бы, это было очевидным делом, что перед тем, как запускать такую государственную машинку по сбору денег в пользу частных пенсионных фондов, нужно было сначала научиться их контролировать и мониторить.

Но тогда, в середине нулевых, об этом в государстве никто не подумал!

Всем почему-то казалось, что пенсионные фонды как-то сами, по своему усмотрению и разумению, как и раньше, будут эффективно и осторожно вкладывать эти деньги.
Но по факту все случилось не так.

Новый огромные свежие деньги, которые неожиданно начали сваливаться пользу частных пенсионных фондов, тут же вскружили головы их владельцам. В те годы пенсионные фонды могли делать с этими деньгами что угодно! Покупать, акции (сколько угодно), облигации (сколько угодно и какие хочешь), векселя и прочее. Контроля, со стороны ЦБ или ФКЦБ почти не было.

Первая «заморозка» пенсионных накопления случилась со стороны государства совсем не потому, что в бюджете стало не хватать денег, а потому что до Правительства стали наконец-то доходить сигналы с рынка, что «пенсионные» деньги, вкладываются в очень рисковые проекты, а иногда вообще тупо разворовывались. ЦБ начало вводить рестрикции и всевозможные ограничения на вложения пенсионных денег, но было слишком поздно, огромные деньги к тому моменты были уже потеряны или украдены.

Именно с началом «заморозки» пенсионных накопления и началась настоящее переформатирование всей пенсионной отрасли страны.

ЦБ объявило об обязательно акционировании самих НПФ, чтобы хотя бы узнать, кто их реальные владельцы? До этого моменты, все нпф были организованы в стране в статусе некоммерческих организаций, без акционеров, а значит и без реальной ответственности хозяев, за содеянное.
Начали вводится строгие ограничения на вложения пенсионных денег в различные виды ценных бумаг, котировальные уровни биржи и т.д. и т.п.. Мониторинг за состоянием портфелей стал уже не постфактум, а по сути единомоментный, когда ЦБ в он-лайне следит что и когда покупают НПФ в пенсионные портфели.

Появилось понятие стресс-тестирование, квалификация сотрудников, фидуциарная ответственность акционеров, за нанесенные убытки и прочее и прочее.

В общем, с 2013-го, когда началась заморозка накоплений, наконец-то в отрасли было сделано все то, что должно было быть сделано до того, как вводилась система накоплений, чтобы не терять, а преумножать «пенсионные» деньги.

Кроме того, после громких банкротств крупных пенсионных игроков, типа «Открытие», БИНов, Будущее и других, постепенно произошла консолидация пенсионной отрасли и почти полное ее огосударствление. Теперь основные игроки это – Газфонд, Банк Открытие (владеет ЦБ), Сбербанк, ВТБ.

Вот теперь то, когда основные игроки на поляне уже государственные или полу-государственные, а значит несут перед пенсионерами почти «государственную» гарантию. Теперь то, когда налажены механизмы строго контроля, мониторинга и стресс-тестирования, казалось бы, и нужно наконец-то разморозить ту революционную пенсионную реформу, которая была начата в начале нулевых.

Пусть, после череды ошибок и исправлений, но ее наконец-то перезапустить, и начать, пусть с временной задержкой, формирование настоящий больших и защищенных пенсионных сбережений для людей.

Но нет…

Центральный Банк на всеобщее обозрения выносит документ о ГПП, который полностью перечеркивает старую «революционную» пенсионную реформу, и предлагает вместо обязательной, полностью добровольную систему.

Т.е. предлагает ту систему, которая была у нас в еще 90-х и устарела уже тогда. Ни работодатели, ни работники не будут сами добровольно что-то откладывать на пенсию, а значит будут потеряны еще лет 5-10, чтобы снова начать какую-то новую-старую пенсионную реформу.

И опять начать все сначала.

А это уже не смешно…

В виде размышлений... о пенсионных накоплениях и после-советской приватизации...

История, конечно, не имеет сослагательного наклонения, но все-таки иногда полезно поразмышлять, как было бы, если бы все пошло иначе…

Когда советские руководители в конце 80-х задумались о реформах и введении элементов капитализма в экономике, а правительство Ельцина решилось на приватизацию советских предприятий, то выяснилось, что собственно ни у кого не было денег, чтобы выкупать, приватизировать те предприятия.

А откуда тогда, в советской экономике, могли у людей накопиться достаточно денег, чтобы их хватило на выкуп предприятий? Никаких инвестиционных фондов не существовало в советской парадигме, там не было понятия «инвестора», как такового.

Так откуда там могли образоваться деньги для приватизации?

От этого «безденежья» Чубайс и команда нового молодого российского Правительства Ельцина и придумала «ваучер», который раздавался всем жителям страны, чтобы как бы раздать советскую собственность бесплатно, без денег.

Так и была начата приватизация в стране – в ситуации полного безденежья. Страна получила новый «класс собственников» и начался этап безденежного растаскивания советского имущества. Плоды этого «растаскивания» мы расхлебываем до сих пор.

А можно ведь было бы все организовать и иначе, по-другому…

Если бы начать реформы и приватизацию не с «безденежного» дележа имущества, а с этапа накопления инвестиционных фондов, формирования первого круга внутренних инвесторов.

Таких первых новых инвесторов можно было бы сформировать в виде новых… пенсионных фондов.
Советская система была огромной всеобъемлющей машиной. Если принималось какое-то решение, оно реализовывалось бы по одному приказу, одновременно, по всей стране.

Можно было бы начать реформу с учреждения нескольких ведомственных или республиканских/областных пенсионных фондов, куда ежемесячно перечислялся бы определенный процент, в счет социального налога (скажем 5%), от каждой зарплаты.

Советская приказная экономика работала безукоризненно и фонды стали бы быстро накапливаться. Математический расчет легко показывает, что лет за пять в таких пенсионных фондах накопились бы огромные деньги. На первых порах, вложения этих фондов можно было бы ограничить исключительно вложениями в государственный долг или в специально выпущенные государственные облигации.

Далее, в рамках продолжения реформ, можно было бы приступить к формированию институтов фондового рынка: бирж, брокеров, банков и дать возможность выпускать долговые бумаги крупным устойчивым государственным компаниям, типа Газпрома, МПС, нефтяников, металлургов.
И только после того, как эти институты заработали бы, а в отраслевых и региональных пенсионных фондах накопились бы достаточные деньги, приступить к этапу приватизации.

В этот момент на внутрироссийской бирже можно было бы предложить акции ведущих государственных компаний для приватизации, куда были бы допущены такие пенсионные фонды, международные инвесторы и любые другие игроки.

Лет через пять от начала таких реформ, в пенсфондах накопились бы большие деньги, и они могли бы конкурировать с любыми международными игроками и уже на равных, в реальной конкурентной торговле, за реальные деньги можно было бы провести приватизацию советской промышленности.

В результате бюджет страны получил бы в итоге реальные деньги, а советские пенсионеры, посредством вновь созданных пенсионных фондов стали реальными собственниками многочисленных советских предприятий и получили бы, хотя бы на старости реальную отдачу за свой многолетний советский труд… а не фантики, в виде пустого ваучера.

И история нашей страны пошла бы совсем иным путем.

Ох… если бы да кабы…

Новые тренды в системе российского образования...

В нашей деревне есть школа. Борьба за ее существование идёт давно.

Здание школы вполне крепкое, большое, построенное в конце советского времени. Основная беда не в здании, а в том, что с годами количество учеников в школе все время уменьшалось и уменьшалось.

Во-первых уменьшалось количество деревенских жителей, которые с 90-х в поисках заработков перебирались в города.

Во-вторых уменьшалась сама рождаемость в крестьянских семьях, как и везде по России.

Ну и в третьих, в школе стало просто не хватать учителей, а те что продолжают работать глубоко пенсионного возраста. И жители деревни, у кого есть дети, стали возить своих детей в дальнюю другую школу, где деревня по-больше и соответственно школа лучше укомплектована преподавателями.

Это - типичная ситуация и проблема для школ в малых деревнях по всей России. Тут нет ничего, собственно нового.

Но деревня борется за свою школу, за ее сохранение, так как существование самой школы - есть во многом залог существования самого села.

В общем вот уже многие, пусть с проблемами, но школу удалось сохранить и на всяких сходах жители голосуют однозначно - школу сохранять!

Но этой осенью ситуация сильно усугубилась - окончательно ушла на пенсию учительница математики, которой было давно за 70. И ситуация стала критической! Школа точно не может учить детей, если в ней нет учителя математики.

Но кто поедет учителем в деревню, если зарплата учителя в ней - 12 тыс. руб.. Зарплата очень маленькая, но бОльшей быть не может, в виду малого количества учебных часов.

Но главное даже не это, а то, что нет жилья для нового учителя, даже если бы кто-то и нашёлся.

В общем, казалось, что ситуация совсем безвыходная, но неожиданно, районный департамент образования сообщил, что они решили проблему.

Они нашли учителя!

На зарплату 12 тр, да ещё и готового жить в любом помещении внутри школы, если такое ему найдут.

К тому же оказалось, что они нашли в качестве такого учителя - мужчину, да ещё и молодого, 26 лет! Мечта всех детей!

Таким новым учителем оказался молодой парень... киргиз по национальности и паспорту.

Вот такой теперь будет учителем математики в небольшой деревне Тверской Области!

Я ничего не имею против ни национальности, ни знания этим учителем русского языка. Говорят, он абсолютно свободно и чисто говорит на русском. Я ничего не имею против и его знания математики, наверное он точно сможет научить математике, не хуже 70 летней пенсионерки.

Но, согласитесь, это что-то новенькое в системе нашего образования.

Такого я ещё не видел...

Растущий профицит государственного бюджета и стагнирующие доходы населения приводят к интересному эффекту в российской экономике.

Государство начинает само выталкивать бизнес из тех секторов, куда, казалось бы, наоборот нужно было бы массово привлекать бизнес и инвесторов.

Рассмотрим несколько секторов, которые всегда требовали в стране дополнительного внимания и финансирования: медицина, образование, спорт и культура.

Начнем со здравоохранения. Тут за последние годы произошел очевидный перелом. Государство, реализуя национальный проект в этой сфере, и просто запустив программу строительства больших медицинских центров, отпугнуло массу инвесторов от этой отрасли. Зачем строить новую частную клинику, если у тебя через дорогу через год государство построит медицинский центр, где все будет бесплатно? Любому инвестору становится очевидно, что конкурировать с государством за клиентов будет бесполезно.

Частная клиника, при любом раскладе, должна будет предоставлять платные услуги, чтобы отбить инвестиции в строительство, покупку оборудования и оплату зарплат врачам. Но как конкурировать, если государство стрит свою клинику за госсредства и покупает оборудование тоже за госбюджет. Им (государственным клиникам) не нужно возвращать кредиты или рассчитываться с инвесторами. И получается, что государственная медицина очевидно в более выгодном положении, по сравнению с частными клиниками, которые должны думать прежде всего о деньгах и выживании.

Конечно, есть слой клиентов, которые не хотят стоять в очередях или ходить в районную бесплатную клинику и готовы платить большие деньги за лечение, для кого собственное здоровье дороже, но таких людей не так уж и много. Такие клиенты давно уже нашли свою какую-то клинику, им уже ничего менять не нужно. К тому же слой таких людей, при стагнирующих доходах населения – не растет.

А национальный проект «Здравоохранения» говорит о том, что государство не собирается останавливать и будет инвестировать в медицину еще и еще. И получается, что бизнесу там делать нечего…

Пошли дальше. Образование.

Тут картина еще более разительная. Государство ежегодно строит сотни новых школ. Именно сотни, причем вполне современные и по архитектуре, и по функционалу. Бурное развитие частных школ в России, которое мы все наблюдали в 90-х и нулевых – прекратилось. Сегодня трудно удивить родителей чем-то особенным в частных школах, кроме того, что за них нужно платить, а в государственных школах все бесплатно.

Да, есть какие платны элементы и в государственных школах, за дополнительные уроки, за форму, возможно за дополнительное питание. Но все равно, средняя стоимость обучения в частных школах сегодня уже не по карману среднему российскому обывателю. Да и зачем за это платить, если государство может предоставить это бесплатно.

Есть, конечно, редкие уникальные проекты, типа школы «Летово» ила «Хорошколы», но и там и там, это увлечение отдельных богатых меценатов. Их единичные случаи, когда они взвалили на себя бремя финансирование этих объектов – скорее исключение, подтверждающие общее правило. Тут уже не место для частных инвестиций и проектов. Это поляну постепенно полностью подомнет под себя государство.

Спорт.

Аналогичная картина и в этом секторе. Сегодня главную инициативу по строительству спортивных объектов взяло на себя государство. Оно строит большие стадионы для футбола и хоккейные коробки по всем городам миллионникам. Из всех построенных футбольных стадионов в России есть по сути только два частных: «Спартака» и «Краснодара», для них нашлись два богатых спонсора. Но на этом все и закончилось. Массовое строительство государством супер современных стадионов по всей стране к ЧМ-2018, навсегда теперь отобьет такую охоту у других бизнесменов. Во-первых, на примере "Спартака" и "Краснодара" все видят, что дело это сугубо убыточное и дотационное. А во-вторых, больше никто не решится соревноваться на этой поляне с государством.

Подобная картина и в более массовых сегментах.

Если в начале нулевых, строительство новенького фитнес-клуба с бассейном было – открытием для города. И все клиенты шли туда. То сегодня во многих городах строятся городские муниципальные полу-бесплатные бассейны и этим уже никого не удивишь. Более того начинается скрещивание государственных объектов с прикормленными компаниями, которые на базе государственных спортивных объектов открывают платные спортивные секции. Кстати, именно такую задачу поставил Путин, руководителям регионов, где были открыты большие футбольные стадионы. Мол, они должны научится финансово содержать себя сами. И в этот момент все эти объекты, естественно начинают конкурировать с частными фирмами, которые строили свои объекты на свои собственные, а не на государственные деньги.

Ну и два слова про культуру…

Многим казалось, что вот тут-то может развернутся малый и средний бизнес, открывая частные театры или музей, частные телеканалы или концертные залы. Но оказалось, что и тут постепенно начинает превалировать государство, а не частник.
Возьмем Москву. Тут ежегодно открывается масса новых объектов культуры на государственные деньги, причем каждый новый все лучше и лучше. Новые музеи, новые арт-пространства, новые концертные залы и т.д. и т.п.. Еще вчера, многие бизнесмены в регионах думали, что будут открывать какие-то частные музей и объекты, завлекая богатых московских туристов. Мол, уставший от Москвы столичный житель поедет по регионам в поисках чего-то нового и оригинального. Но оказалось, что скорость открытия новых культурных пространств в Москве такая большая, что столичный житель не успевает посмотреть все и у себя в Москве.
Зачем ему еще куда-то ехать, если у него масса нового и интересного в самой Москве.
Еще более вопиющая картина в телеиндустрии, где государство субсидирую многомиллионые долларовые бюджеты госканалов, не дает возможность взлететь кому-либо еще. Как там конкурировать по картинке и контенту против таких бюджетов?

Против лома нет приема.

В общем… эти истории можно продолжать и продолжать.

Государство, осваивая бюджетный профицит, забирает тем самым возможность зарабатывать на этих секторах у бизнеса, но при этом оставляя население с не растущими доходами. Государство, как бы компенсирует стагнацию доходов население, строительством новых объектов в медицине, образовании, спорте и культуре.

А может нужно было бы чуть изменить модель?

Может быть не нужно было бы формировать профицитный бюджет, а увеличивать доходы бюджетникам и населения. Может быть поставить во главу угла не профицит бюджет, а рост доходов населения?

В такой обстановке, смотришь, и не понадобились бы «нацпроекты» - бизнес сам бы нашел что построить и запустить в медицине, образовании, спорте и культуре.

Были бы растущие доходы населения, все было бы построено и без "нацпроектов"...

Посмотрел вчера «Джокера».
Фильм не понравился.

Странное ощущение, когда режиссёр с натужным видом старается втюхать свою мысль, что мне почему-то нужно жалеть и понять придурка.

Режиссёр назидательно продавливает эту мысль, что нам должен хоть чем-то, но понравится этот странный, кривляющийся, больной клоун.

Мы должны его, видите ли, понять!

И если уж не простить за его убийства, то хотя бы, задуматься о его внутренних переживаниях и терзаниях.

Его в детстве обижала мама, возможно оставил отец, над ним все смеялись, и не воспринимали серьезно, как личность и артиста.

И вот поэтому, я, почему-то, должен дать ему право убивать... и более того, возможно даже стать идолом какой-то новый идеи.

Но эта задумка режиссёра не удалась, по крайней мере, со мной этого не случилось.

Ничего кроме отвращения этот герой у меня не вызвал, скорее сожаление.

Сожаление, что этого фрика не пристрелили сразу, не задушили ещё в самом начале, что б он не мог продолжить свою игру.

В концовке фильма все время ловил себя на мысли, что там не хватает Брэда Пита из «Однажды в Голливуде» с огнеметом, что бы сжечь эту сволочь заживо.

Что б и другим было не повадно ему подражать...

В новостях показали встречу Путина... стройотрядовского студенческого движения.

Ребята, конечно, сидели в похожих на наши куртки защитного цвета с яркими эмблемами и все такое...

Но поймал себя на мысли, что ни эти ребята-студенты с нашивками стройотрядов, ни Путин не понимают, что для всех нас было... стройотрядовское движение.

Сегодня, это просто летняя подработка для студентов, когда ребяты могут поработать и заработать зарплату на уровне среднестатистической российской зарплаты чернового рабочего.

Совсем иначе было в наши времена... 80-х...

Во-первых за два летних месяца в строяке мы зарабатывали в 10 раз больше средней советской зарплаты. Мы зарабатывали столько, сколько средний советский служащий мог заработать за год.

Но главное, командирский состав строяка находился тогда в условиях абсолютного советского «рынка», когда нужно было за эти пару летних месяцев выбить сумму заработка на весь отряд в 30 человек.

Тебе 22.

Всему составу твоего отряда по 20, и ты должен заключить договора, выбить стройматериалы и технику, закрыть наряды, обеспечить всем еду и ночлег.

И в результате, что бы все вместе мы ещё и заработали кучу денег!

Это был настоящий стартап длинною в лето! Со стартом бизнеса, взлетом и экзитом в кэш!

Вот этот дух наших «советских» стройотрядов и хотелось бы как-то передать и рассказать современным студентам.

Но как?!

Кто ж им сегодня даст заработать крутые деньги за два летних месяца? А тем более, кто же даст их командирам почувствовать себя бизнесменами?

Только разнорабочими за 30 тр. в мес.

А это уже совсем другое, это уже совсем не... «строяк». Как бы им об этом не говорил про молодёжную романтику Путин.

Это уже совсем другое...

Почему по всему миру, в частности в России, снижается инфляция? А в западном мире даже появилось такое необычное явление, как... отрицательные процентные ставки?

Попробуем найти ответ на этот необычный экономический феномен...

Современный мир, за счёт новых технологий, научился производить такое огромное количество товаров, что постепенно уже перестал реагировать на количество денег в экономике.

Это хорошо видно на примере развитых западных стран, где огромное вливание денег центробанками, для преодолений последствий последнего кризиса, совсем не привело к росту инфляции. Наоборот!

Западные страны вступили в эру нулевых и даже отрицательных процентных ставок. Этот эффект «отрицательных» ставок ещё толком не понят экономистами и финансистами, но очевидно, что мир изменился.

Инфляция сегодня снижается сама по себе, вне зависимости действий регуляторов и властей.

Посмотрите на прилавки наших магазинов и торговых центров. Они завалены бесконечным количеством товаров. Мир произвел и постоянно производит такое их огромное количество, что потребитель уже просто не успевает все это потребить. Количество уже произведённого и лежащего на прилавках столь велико, что этот товар успевает надоесть раньше, чем потребитель его приобретет.

Ценность товара девальвируются сама по себе, даже без фактора денежного спроса.

Она девальвируются, в большей степени из-за огромного его количества и разнообразия, а не из-за количества денег на руках потребителей.

Сегодня продавцу уже очень трудно поднять цену на свой товар, ведь всегда найдётся кто-то, кто предложит дешевле.

Мир изменился, и теперь так будет всегда.

Цены не будут теперь расти!

Производитель и продавец должны исходить из того, что им не удастся со временем повысить цену на свой товар. Скорее ее придётся даже понижать.
Просто потому, что товаров и услуг вокруг очень много, а потребителей мало.

И поэтому, очень странно слышать от нашего ЦБ слова, что его основная цель и задача - снижения инфляции.

Наш ЦБ хорошо устроился, он выбрал себе цель, которая реализуется и так, сама по себе. Без его воли, старания и действий.

Безусловно, рано или поздно он поймёт эту ошибку, когда ставки по инфляции достигнет нулевых значений, как и повсеместно по миру.

Но толку то? Это не изменит ситуацию в экономике.

Мир изменился. Сегодня старые монетарные инструменты уже на работает.

Нужно искать что-то другое, новое...

Ну вот уходят и десятые…

До нового десятилетия чуть больше месяца и уже можно спокойно подводить итоги, поразмышлять. Какими они были, эти десятые? Чем запомнились и отличались?

Это было редкое десятилетие без глобального кризиса и экономического коллапса. В предыдущие три десятилетия обязательно что-нибудь под конец случалось.

Пик перестроечных реформ 80-х, пришедшихся на 1987-89-е годы, закончился глобальным обвалом советской системы. Разлом тех лет трудно с чем-то сравнить, если только с последствием какой-нибудь войны или революции. Мы перевернули старую советскую страницу, и стала жить в неведомой, иной стране.

Шальные 90-е, с их сумбурными экономическими новациями, и наивным задором, закончились глобальным дефолтом 98-го, опять обнулившим почти всех. Финансовая система, большинство компаний очухивались почти год, чтобы начать жизнь заново.

Бурные нулевые, с их высокой ценой на нефть, свежим потоком иностранных денег, быстро меняли страну, но и тот рост закончился в 2008-м … глобальным мировым финансовым кризисом. И снова пришлось менять все: устои, правила, принципы бизнеса, роль государства, бюджета.

Десятые, в этом плане, прошли спокойно. Нового кризиса не случилось. Мы заканчиваем их с огромными накопленными резервами, низкой инфляцией и профицитным бюджетом.

Стало как-то скучно и не привычно. Неужели так будет теперь всегда?...

И в этом ощущении затянувшейся стабильности и однообразия – главный вызов приближающимся… двадцатым.

Мы не привыкли так жить, не меняясь, не начиная все с нуля.

Часто в дискуссиях о российской экономике слышу мнение, что «кризис» 2014-го года был для России чуть ли не менее значительным, чем кризис 2008-го, когда начался мировой финансовый кризис.

На этом стоит остановиться подробнее, ибо, на мой личный взгляд, никакого кризиса в 2014-м году, в отличие от 2008-го у нас не было вообще.

Основным показателем глобальности кризиса 2008-го для России стало кардинальное изменение ее международной инвестиционной позиции.

С самого начала нулевых на наши рынки потекли большие реки западных денег. Это было и внешнее долговое финансирование, вложения в российские акции, и прямые иностранные инвестиции. В момент пикового расцвета нулевых, летом 2008-го, размер золото-валютных резервов ЦБ достиг 600 млрд. долларов.

Это были огромные деньги, но в основном это были чужие иностранные деньги. В тот самый момент, когда наши резервы были 600 млрд, чистая международная инвестиционная позиция России (т.е. разница между нашими зарубежными активами и долгами) была отрицательная .
Мы должны были тогда миру около -150 млрд $, т.е., чтобы рассчитаться по всем долгам и инвестициям нам, нужно было бы отдать все золото-валютные резервы, но и их бы не хватило. Мы остались бы еще должны миру около 150 млрд $.

Глобальный исход мировых инвестиционных денег с российского рынка начался сразу после начала мирового кризиса, осенью, 2008-го и продолжился весь 2009-й.
Это был настоящий шторм, самое сложное время в нашей экономике, когда нужно было мгновенно рассчитываться по долгам, реструктурировать свои обязательство, перестраивать взаимодействия с внешними рынками.

Именно тогда, Правительство стало вкачивать через госбанки огромные деньги в рынок, чтобы спасть ситуацию и одновременно удерживать бюджет.

В результате этих тектонической сдвигов, уже к концу 2008-го международная инвестиционная позиция изменилась с минус 100 млрд $, на плюс 250 млрд $. Иностранцы не просто ушли с рынка, но еще и потеряли суммарно около 350 млрд $. Резервы ЦБ в тот год упали с 600 млрд. $ до 350 млрд. $, но зато теперь уже мир стал должен нам, а не мы ему.

В общем, в 2008-2009-м нас действительно тряхануло по-крупному, это был настоящий полноценный кризис.

А что же случилось в 2014-м? Был тогда какой-то «кризис»?

Основным аргументом в спорах о «кризисности» 2014-го приводят факт падения курса рубля к доллару с 30 руб до 60. Мол, в 2008-м курс упал всего-навсего с 25 руб/$ до 30 руб/$, т.е. на 20%, а в 2014-м он упал сразу в два раза.

Наверное, с обывательской точки зрения, такие цифры можно принимать во внимание. Люди, действительно, тогда (в 2014-15-х годах) одномоментно стали беднее в два раза.

Но был ли тут кризис?

Такой скачок курса был отчасти следствием глобальных изменений платежного баланса страны еще с кризисного 2008-го года, когда ЦБ зачем-то слишком сильно сдерживал курс, хотя мог бы отпустить его уже тогда.

Но главное, курс изменили в виду излишнего испуга Центрального Банка. В тот год, ЦБ, слишком уж перепугался из-за возможных последствий антироссийских санкций, излишне перестраховался. А, как показали последующие события, ЦБ волновался зря - российская экономика могла бы спокойно прожить и с курсом в 40 руб/$. Бюджет вполне бы справился.

Но ЦБ тогда перестраховался и дал возможность зарабатывать экспортерам и бюджету. Это еще более изменило международную инвестиционную позицию России в положительную сторону, со 130 млрд $ до 300 млрд $. Именно в результате той резкой курсовой политике ЦБ, мы имеем сегодня излишне профицитный бюджет.

В общем, резкое изменение курса рубля в 2014-м, во многом, был результат рукотворных действий Центрального Банка, а не результат какого-то внешнего кризиса или обвала.

Да, люди обеднели, зато обогатились корпорации-экспортеры и бюджет. А именно экспортеры и бюджет составляют сегодня каркас российской экономики. Но если каркас экономики лишь окреп, то был ли кризис?

Ответ – нет. В 2014-м никакого кризиса в нашей экономике не было.

Просто Центрального Банка за счет курсовой политики перераспределил внутренние потоки от населения в пользу экспортеров и бюджета.

Это была, возможно, и ошибка ЦБ. Но не кризис…

На панельной дискуссии форума ВТБ состоялась примечательная пикировка между Силуановым, Орешкиным и Кудриным.

Орешкин, министр экономразвития, неожиданно посетовал на ЦБ и Минфин, что те чуть переусердствовали в борьбе с инфляцией, и по результатам годы мы будем иметь не 4% инфляции, как планировали, а ближе к 3%.

И этими действиями финансовые власти уменьшили совокупный спрос в экономике почти на 1 трл руб., а это значит не дополученные доходы населения, недополученная прибыль компаний и доходов бюджета.

Мысль этого пассажа Орешкина была предельно четкая – чрезмерно зажимая инфляцию, мы уменьшили совокупный спрос в экономике и, тем самым, не дали расти экономике.

Это очень примечательное замечание Орешкина, т.к. я впервые услышал из уст руководителя МЭРТ, что снижая инфляцию мы начинаем, уже не помогать экономике, а возможно мешать ей.

Силуанов, как министр финансов, попытался чуть оправдаться, что мол низкая инфляция, это – все-таки хорошо. Но, в целом, и он согласился с Орешкиным, что нужно бы не отходить от плановой цифры в 4%.

Но дальше, больше…

К дискуссии подключился Кудрин и выдал иную трактовку происходящего. По его подсчетам, в этом году Правительство, в виду бюрократических своих процедур, не профинансировало утвержденных расходов почти на… 1 трл руб.

Мысль Кудрина была предельно проста – Правительство само своими действиями уменьшило совокупный спрос в экономике на 1 трл, хотя могло бы все профинансировать и дать эти деньги экономике.

И тут уже совсем как-то не хорошо получается…

Оказывается, главными виновниками торможения экономического роста в стране являются сами …финансовые власти.

С одной стороны, руками ЦБ и Минфина, сдерживая инфляцию, они снизили совокупный спрос в экономике. А с другой стороны, своими жесткими бюджетными процедурами, они еще более уменьшили этот совокупный спрос.

Вот и весь ответ, на вопрос, почему у нас такая низкая цифра роста ВВП – всего около 1.3%.

ЦБ и Правительство своими же руками снизило цифру этого роста, хотя могли бы ее, как минимум удвоить.

Просто ЦБ мог бы быстрее снижать ключевую ставку, смягчая денежную политику, а Правительство быстрее и в срок финансировать все свои запланированные траты.

Вот и все.

Несколько рассуждений о путях нашего развития, после дискуссий Кудрина, Силуанова о параметрах российского бюджета… и рассуждениях Путина о «китайском» опыте.

Кудрин привел интересный цифры, на сколько Правительство ежегодно задерживало бюджетные траты, из-за внутренних бюрократических процедур.

В 2017 на 250 млрд. руб., в 2018 на 770 млрд. руб., а в уходящем 2019-м уже на 1 трл. руб.

Из этих цифр очевидно, что ком нарастает. Можно уже уверенно предположить, что отставание по итогам 2020 будет уже около 1.5 трл. Правительство не успевает эффективно тратить собранные деньги.

Силуанов, конечно, оправдывается, что Правительство может легко потратить деньги, но хочет тратить их «эффективно», поэтому и сложилась такая ситуация. В частности, Правительство убрало режим авансирование в бюджетных закупок, переводя оплату только по факту сданных работ. Мол, бюджет не хочет просто «запуливать» деньги в проекты, а хочет финансировать только сданные работы.

Опустим этот спорный тезис Силуанова о том, что авансирование бюджетных строек – плохо. Как жить подрядчикам, которые должны находить собственные или заемные деньги, чтобы начать стройку, а потом с боями сдавать свои объекты госзаказчикам? Этот переход с «авансов», на оплату «по факту» уже обанкротил половину работающих подрядчиков на рынке. Отчасти именно поэтому задерживается сдача других объектов, т.к. масса подрядчиков обанкротилась и уже просто не кому исполнять, эти сложные забюрократизированные бюджетные процедуры госзаказа. Опустим этот спорный тезис, что бюджету так уж было нужно уходить от «авансов».

Но картинка складывается очевидная – в бюджете нарастает ком неисполнения собственных планов бюджетных трат.

При этом одновременно налоговые и таможенные службы браво рапортуют перед Путиным о том, как они ежегодно перевыполняют планы по сборам налогов. И получается печальная картина – Правительство научилось быстро и эффективно собирать налоги и совсем не научилось быстро тратить деньги.

Из создавшейся замкнутого круга есть два выхода.

Либо резко уменьшить ставки налогов, оставить деньги бизнесу и перестать накапливать профицит в бюджете. Либо все-таки научится эффективно и быстро тратить бюджетные деньги.

Выбор одно из этих двух путей и будет определяющим на ближайшие годы… куда же мы идем?

И тут, интересно было услышать реплику Путина, на этом же форуме ВТБ, где он рассуждал почему развалился Советский Союз и почему Китаю удалось достичь значительных успехов.

Объясняя причины краха СССР, Путин четко сказал, главная причина – неэффективная экономическая политика. Правительство СССР не сумело быстро перестроить свой хозяйственный механизм и страна развалилась.

- А вот Китаю удалось! – неожиданно вдруг добавил Путин, хотя вроде бы про Китай его никто и не спрашивал. Было видно, что об этом думал, что-то рассуждал и решил поделиться своими мыслями на этот счет.

К слову сказать, я впервые от Путин услышал, его трактовку причин успехов «китайских реформ». Вот почти дословно цитата на эту тему:

- Им удалось совместить возможности центрального администрирования и развития рыночной экономики. Ведь вот смотрите, мы ведь тоже анализируем, что там происходит. Там когда тендеры проводятся из центрального уровня, на микроуровне идет драка за эти контракты, за эти центральные ресурсы. Почему? Между кем? Между участниками экономической деятельности, которые работают в рынке. И работают весьма эффективно! Я не буду сейчас вдаваться в детали во взаимных обвинениях между США и Китаем по поводу курса юаня и т.д.. Но это инструменты, которые эффективно применяются... Уникальный симбиоз удалось создать китайскому руководству между планированием и рыночной экономикой на уровне экономических операторов. Такого в мире пока не было. И, я с большой степенью уверенности могу утверждать, что это уникальное явление дает очень хороший результат. Совокупно, гораздо эффективнее китайская экономика работает, чем многие другие крупные экономики мира, в том числе и американская.