Тем не менее, в годы Гражданской войны и внутренняя, и внешняя ситуация была для большевиков явно не легче, чем в начале 1930-х, но тогда они гораздо лучше умели в то, что Грамши называл борьбой за гегемонию (хотя, конечно, всяких косяков и тогда хватало). Умели использовать в своих интересах любые противоречия в лагере своих противников, перетягивать на свою сторону колеблющихся, лавировать между мировыми хищниками, не переставая в то же время разжигать мировой пожар и привлекать к себе симпатии народов за рубежом. За счёт чего и победили белых и всех остальных (одной силы оружия было бы для этого недостаточно). И эта разница, в принципе, тоже понятна: в Гражданскую партия ещё была партией, то есть политической организацией, в 1930-е она уже стала чисто административной машиной.

Вот сколько мыслей может пробудить одна статья по одному частному вопросу. Ещё раз спасибо каналу «Красно-белый Крым» за наводку.

#национальныйвопрос #советскиеевреи #национальнаяполитика #СССР #1920е #1930е #интернационализм

Приведённая в письме оценка интересна ещё и тем, что сделана человеком, который свою национальность никогда не скрывал и не отказывался от неё, цитировал в письмах Шолом-Алейхема на идише и общался с авторами журнала «Советиш Геймланд» – в общем, человеком, чья советская идентичность не вытесняла еврейскую, а существовала одновременно с ней, включая её в себя. И в его глазах смешанные браки и связанное с ними разрушение национальной замкнутости представлялись безусловным прогрессом и одним из достижений советского общества, тогда как еврейские националисты видели и видят в этом пагубное орудие ассимиляции, средство подрыва «национального духа» и подчинения своего народа чуждому, инородному влиянию. Ровно так же, со своей стороны, смотрят на этот вопрос и русские националисты (очередной 1001-й пример сходства образа мышления тех и других).

#советскиеевреи #смешанныебраки #интернационализм #национализм #антисемитизм

Фактически евреев ставили в ситуацию, когда «еврейское» и «советское» противопоставлялись друг другу и рассматривались как взаимоисключающие понятия, потому что теоретически любой еврей, будь он хоть трижды коммунист, мог быть заклеймён «еврейским буржуазным националистом», а значит, как сказал Сталин, «агентом американской разведки». Сама по себе такая политика, когда человек ставится в ситуацию выбора между лояльностью своему этносу и лояльностью своему государству, крайне опасна с точки зрения интересов государства, ведь при таком выборе очевидно, что большинство всегда предпочтёт частное общему, так как оно ближе и роднее. Тем более что и выбор второго варианта (полный отказ от еврейской идентичности) не только не сулил никаких дополнительных преимуществ, как уже сказано выше, но и не давал никакой гарантии от подозрений – ведь, в отличие от царской России, еврейство трактовалось не как религия, которую можно поменять, а как национальность, которая от твоей воли не зависит (и даже если ты или твои дети поменяли её в паспорте, максимум, что это давало – надежду на то, что не станет хуже, то есть на избежание проблем, связанных с «пятым пунктом», да и то не всегда, потому что в некоторых ситуациях, согласно известному анекдоту, «морда» важнее «паспорта»). В итоге неудивительно, что такая политика способствовала росту националистических чувств среди евреев, ибо «если нет разницы, зачем платить больше?», и «если тебя обидели незаслуженно, пойди и заслужи».

Потом, после Сталина и реабилитации осуждённых по «делу врачей» и «делу ЕАК», попытались откатить назад, еврейскую советскую культуру в несколько урезанном виде реанимировали, но травма уже была нанесена слишком большая, а лечение было слишком непоследовательным. В общем, советский маккартизм, в отличие от американского, привёл к результатам, прямо противоположным заявленным целям – к растущему отторжению советских евреев от своего государства.

#СССР #США #1940е #1950е #коммунизм #антисемитизм #советскиеевреи

Читая Зиманаса (7): «это хуже, чем преступление, это ошибка»

«Как и каждая идеалистическая теория, национализм может возникнуть в результате недиалектического мышления, отрыва от действительности. Абсолютизируя те или иные обстоятельства, неправильно понимая и обобщая жизненные факты, можно сделать и неправильные выводы… Националистические поступки, выводы, мнения могут складываться в результате простой ошибки в мышлении. А если эта ошибка ещё выгодна кому-нибудь (например, определённой социальной или национальной группе), она может закрепиться…

Конечно, с интернационалистом, который встал на ошибочный путь, надо вести разговор иначе, чем с националистом по убеждениям. Однако нельзя забывать, что вред от националистического поступка, совершённого по ошибке или сознательно, по существу одинаков. Националистические вывихи, допущенные в результате заблуждения, приносят не меньший, а иногда даже больший вред, ибо тот, кто считает себя интернационалистом, поступает более решительно, чем тот, кто только прикидывается интернационалистом, а на самом деле является националистом. В обоих случаях нельзя мириться с ошибками, необходимо их исправлять самым решительным образом, кто бы их ни допускал» (с.58-59)

Зиманас верно подмечает, что национализм несовместим с диалектикой (потому что националистическое мышление в принципе склонно рассматривать мир в статике, а не в динамике, как поле столкновения замкнутых, всегда равных самим себе и неизменных в своей основе этнических общностей), а поскольку в диалектику хотят и могут не только лишь все, гораздо легче, столкнувшись с каким-то неприятным жизненным фактом, пойти по пути наименьшей экономии мышления и трактовать его именно в националистическом ключе. И такая трактовка закрепляется тогда, когда она, например, используется какой-то группой в качестве идеологического знамени в её конкурентной борьбе с другими группами (так было в позднесоветское время в интеллектуальной среде, скажем, у писателей или у учёных-математиков, где размежевание между соперничающими группировками часто шло по линии «русские против евреев»).

А второй абзац содержит в себе оригинальную мысль (которую я не сразу уразумел, думал, что тут какая-то ошибка или опечатка). В условиях СССР, когда интернационализм является официальной идеологией и открыто противостоять ей в легальном поле нельзя, понятно, что убеждённые националисты будут эту под идеологию мимикрировать, протаскивать свои установки исподволь, осторожно, пользуясь разными лазейками (как это делали в те годы, например, участники русско-националистического крыла КПСС, для которых антисионистская кампания была только поводом легально выразить свои чувства ко всем евреям вообще, и которые, разумеется, и большевиков считали агентами мирового еврейства, но смогли открыто признаться в этом только в годы перестройки), заранее, на случай обвинений, запасаясь отговорками в духе "я не антисемит, у меня даже друзья-евреи есть!". А вот человек, который искренне считает себя интернационалистом (и коммунистом, разумеется), но при этом имеет предубеждения относительно людей какой-то одной национальности (полно таких примеров было и в КПСС, и в нынешней КПРФ) – то есть не рефлексирует на тему своих предрассудков, не выстраивает на их базе целостное мировоззрение, как это делает националист, и даже не осознаёт, что эти предрассудки противоречат коммунистической идее, которой он, по его мнению, привержен – он будет действовать в полной уверенности и с сознанием своей правоты, "не подозревая, что говорит прозой": мол, а что тут такого? И дискредитировать своими действиями само понятие интернационализма.

#ГенрикасЗиманас #СССР #1970е #советскиеевреи #национализм #коммунизм #антисемитизм #интернационализм #национальнаяполитика

Как видим, из перечня пострадавших от нацизма Молотов исключил не только крымских татар и народы кавказских автономий РСФСР (которые впоследствии будут обвинены в предательстве, но в 1942 году, судя по тексту Уманского, такой вопрос даже близко не стоял на повестке дня), но и народы советских республик Закавказья и Средней Азии. Что касается евреев, то главная мысль – о том, что они не только преследуются оккупантами наравне с другими народами, как граждане СССР, но и, наряду с этим, подвергаются поголовному уничтожению по национальному признаку – в тексте осталась (в других абзацах), но в первоначальном варианте она была выражена более чётко и развёрнуто. И, что самое важное, Уманский предлагал объяснение той специфической роли, которую антисемитизм играл в нацистской политике, начиная с момента прихода НСДАП к власти в Германии. Сперва это был инструмент обеспечения классовой гегемонии, «сплочения нации по вертикали» в пределах своей страны, затем – инструмент проведения колониальной политики на оккупированных территориях по принципу «разделяй и властвуй». Тактическая задача – противопоставить евреев всем остальным народам этих территорий, выделив их как мишень для первоочередного и поголовного истребления; стратегическая цель – поработить всех неарийцев и истребить тех из них, кто не смирится с такой участью:

Пробираясь к власти и захватив её обманом и насилием, гитлеровская клика пользовалась антисемитской демагогией для затуманивания сознания народа так же, как она прибегла с этой же целью к жульническому использованию слова «социализм» и как она преступно играла на национальных чувствах германского народа для проведения своих ненасытных империалистических планов. Бредовыми антисемитскими и расистскими «теориями» и погромной практикой клика Гитлера — Геринга — Гесса — Геббельса — Гиммлера прикрывала свою неспособность и нежелание удовлетворить действительные национальные и социальные интересы германского народа, который был первой и станет последней жертвой гитлеризма. Своим антисемитизмом, который, как указал И.В. Сталин 12 лет тому назад, "как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма", — гитлеровцы прикрывали свою ненависть ко всему человечеству, свое стремление уготовить всем народам ту же участь, что и еврейскому населению на подвластной немцам территории, — бесправие, концлагерь, голод, вымирание, массовое истребление. Гитлеровский антисемитизм был и остается ширмой для захватнических планов германского империализма, его самой разнузданной разновидности.

Это важнейшая, с моей точки зрения, для понимания сути происходившего мысль оказалась полностью устранена из итогового текста. Как и ещё два принципиальных политических тезиса в тексте Уманского:

1) идея о том, что «всякая пропаганда и поощрение расовой исключительности и неравноправия народов идет в пользу врагам свободолюбивых стран… За антисемитизмом обычно скрывается подрывная деятельность агентов противника»;

2) призыв к народам всех оккупированных стран «оказывать всю посильную помощь» преследуемым евреям, ибо, «укрепляя солидарность между всеми пострадавшими от преступной берлинской банды убийц, народы… тем самым содействуют и собственному освобождению».

Вопрос о причинах этих правок Молотова, конечно, нуждается в отдельном исследовании, которое мне точно не под силу (хотя бы по причине географической удалённости от московских архивов). Возможно, дело в том, что Вячеслав Михайлович был скорее администратором, чем политиком, и не рискнул брать на себя ответственность за «слишком политические» комментарии по таким достаточно острым и опасным темам, ограничившись, по сути, лишь констатацией фактов геноцида и их моральным осуждением. Более детальное изучение этого вопроса (советовался ли, например, Молотов со Сталиным при правке документа?), думаю, могло бы кое-что прояснить в понимании национальной, в том числе еврейской, политики советского руководства в 1940-е годы.

#СССР #1940е #ВеликаяОтечественная #геноцид #национальнаяполитика #советскиеевреи