Forwarded from WeHistory
Колчак Ростислав Александрович (1910 —1965) — средний сын Александра Васильевича и Софьи Фёдоровны Колчак.
С лета 1917 года вместе с матерью жил в Каменец-Подольском у других родственников, после чего они уехали в Севастополь, подальше от разразившейся гражданской войны. Вернее, так им казалось: война пришла и в Крым, а уже в 1919 году Софья Фёдоровна эмигрировала с сыном на британском корабле в Констанцу. Оттуда их дорога лежала к Парижу, где семья окончательно и осела.
Материальное положение семьи Софьи Фёдоровны было тяжёлым, но Ростислав Александрович всё же получил отличное образование и даже закончил в Париже Высшую школу дипломатических и коммерческих наук. После этого Колчак-младший служил в Алжирском банке и женился на Екатерине Развозовой — дочери адмирала Александра Владимировича Развозова, убитого большевиками в Петрограде; вёл достойную мирную жизнь русского эмигранта.
Возвращение же в Россию считал невозможным и ненужным, ведь жил он там совсем недолго. Кроме того, не сильно радовала его и любовь родного отца к незнакомой женщине по имени Анна, которую ему рассказывала мать, тяжело пережившая этот эпизод расставания; и потому радикальные эмигрантские настроения дать красным реванш особо не разделял. Кроме того, Колчак-младший с детства отличался не самым лучшим здоровьем и спокойным характером, совсем не порываясь участвовать в необдуманных авантюрах.
С началом Второй Мировой войны в 1939 году Ростислав Колчак был мобилизован во французскую армию, а в 1940 году, в разгар немецкого наступления на Францию, воевал на бельгийской границе. Там же он был пленён немцами, но уже к осени того же года вернулся в Париж. Пережив оккупацию, но не участвуя активно в её преодолении, Ростислав Колчак вёл жизнь обычного француза, и умер в июне 1965 года.
Ныне же Потомки Александра Ростиславовича живут в США.
#люди
С лета 1917 года вместе с матерью жил в Каменец-Подольском у других родственников, после чего они уехали в Севастополь, подальше от разразившейся гражданской войны. Вернее, так им казалось: война пришла и в Крым, а уже в 1919 году Софья Фёдоровна эмигрировала с сыном на британском корабле в Констанцу. Оттуда их дорога лежала к Парижу, где семья окончательно и осела.
Материальное положение семьи Софьи Фёдоровны было тяжёлым, но Ростислав Александрович всё же получил отличное образование и даже закончил в Париже Высшую школу дипломатических и коммерческих наук. После этого Колчак-младший служил в Алжирском банке и женился на Екатерине Развозовой — дочери адмирала Александра Владимировича Развозова, убитого большевиками в Петрограде; вёл достойную мирную жизнь русского эмигранта.
Возвращение же в Россию считал невозможным и ненужным, ведь жил он там совсем недолго. Кроме того, не сильно радовала его и любовь родного отца к незнакомой женщине по имени Анна, которую ему рассказывала мать, тяжело пережившая этот эпизод расставания; и потому радикальные эмигрантские настроения дать красным реванш особо не разделял. Кроме того, Колчак-младший с детства отличался не самым лучшим здоровьем и спокойным характером, совсем не порываясь участвовать в необдуманных авантюрах.
С началом Второй Мировой войны в 1939 году Ростислав Колчак был мобилизован во французскую армию, а в 1940 году, в разгар немецкого наступления на Францию, воевал на бельгийской границе. Там же он был пленён немцами, но уже к осени того же года вернулся в Париж. Пережив оккупацию, но не участвуя активно в её преодолении, Ростислав Колчак вёл жизнь обычного француза, и умер в июне 1965 года.
Ныне же Потомки Александра Ростиславовича живут в США.
#люди
«ПРИКАЗ № 98 по 1-му Средне-Сибирскому армейскому корпусу "В боях у села Дворецкого 11 марта 1919 года пал смертью героя доблестный вождь штурмовиков, герой восточных операций и храбрейший из храбрых наших частей. Командир штурмовой бригады Полковник УРБАНКОВСКИЙ.
… Доблестные герои, штурмовики!..»
Евгений Иосифович Урбанковский (1896—1919) — российский офицер, полковник. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Командир 1-й Сибирской штурмовой отдельной бригады. Погиб в бою. Ему было 22 года.
… Доблестные герои, штурмовики!..»
Евгений Иосифович Урбанковский (1896—1919) — российский офицер, полковник. Участник Первой мировой и Гражданской войн. Командир 1-й Сибирской штурмовой отдельной бригады. Погиб в бою. Ему было 22 года.
Forwarded from Белое Дело
Forwarded from Белое Дело
Первый слева стоит 1-й генерал-квартирмейстер штаба Верховного главнокомандующего генерал-майор Яков Давидович Юзефович. Второй слева – начальник штаба генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин. Четвертый слева – 2-й генерал-квартирмейстер генерал-майор Сергей Леонидович Марков. Могилев, май-июнь 1917 г.
Бѣлое Дѣло
Бѣлое Дѣло
Forwarded from Белое Дело
Парад в Галлиполи. 1921 г. Слева можно заметить командира 1-го армейского корпуса генерала от инфантерии А.П. Кутепова и командира Дроздовского полка генерал-майора А.В. Туркула.
Бѣлое Дѣло
Бѣлое Дѣло
Forwarded from WeHistory
Письмо поэта-эмигранта Бродского на имя Леонида Брежнева
Уважаемый Леонид Ильич,
покидая Россию не по собственной воле, о чем Вам, может быть, известно, я решаюсь обратиться к Вам с просьбой, право на которую мне дает твердое сознание того, что все, что сделано мною за 15 лет литературной работы, служит и еще послужит только к славе русской культуры, ничему другому. Я хочу просить Вас дать возможность сохранить мое существование, мое присутствие в литературном процессе. Хотя бы в качестве переводчика — в том качестве, в котором я до сих пор и выступал.
Язык — вещь более древняя и более неизбежная, чем государство. Я принадлежу русскому языку, а что касается государства, то, с моей точки зрения, мерой патриотизма писателя является то, как он пишет на языке народа, среди которого живет, а не клятвы с трибуны.
Люди вышли из того возраста, когда прав был сильный. Для этого на свете слишком много слабых. Единственная правота — доброта. От зла, от гнева, от ненависти — пусть именуемых праведными — никто не выигрывает. Мы все приговорены к одному и тому же: к смерти. Умру я, пишущий эти строки, умрёте Вы, их читающий. Останутся наши дела, но и они подвергнутся разрушению. Поэтому никто не должен мешать друг другу делать его дело. Условия существования слишком тяжелы, чтобы их ещё усложнять.
Я прошу дать мне возможность и дальше существовать в русской литературе, на русской земле. Я думаю, что ни в чем не виноват перед своей Родиной. Напротив, я думаю, что во многом прав. Я не знаю, каков будет Ваш ответ на мою просьбу, будет ли он иметь место вообще. Жаль, что не написал Вам раньше, а теперь уже и времени не осталось. Но скажу Вам, что в любом случае, даже если моему народу не нужно мое тело, душа моя ему еще пригодится.
Иосиф Бродский
Июнь, 1972 г.
Уважаемый Леонид Ильич,
покидая Россию не по собственной воле, о чем Вам, может быть, известно, я решаюсь обратиться к Вам с просьбой, право на которую мне дает твердое сознание того, что все, что сделано мною за 15 лет литературной работы, служит и еще послужит только к славе русской культуры, ничему другому. Я хочу просить Вас дать возможность сохранить мое существование, мое присутствие в литературном процессе. Хотя бы в качестве переводчика — в том качестве, в котором я до сих пор и выступал.
Язык — вещь более древняя и более неизбежная, чем государство. Я принадлежу русскому языку, а что касается государства, то, с моей точки зрения, мерой патриотизма писателя является то, как он пишет на языке народа, среди которого живет, а не клятвы с трибуны.
Люди вышли из того возраста, когда прав был сильный. Для этого на свете слишком много слабых. Единственная правота — доброта. От зла, от гнева, от ненависти — пусть именуемых праведными — никто не выигрывает. Мы все приговорены к одному и тому же: к смерти. Умру я, пишущий эти строки, умрёте Вы, их читающий. Останутся наши дела, но и они подвергнутся разрушению. Поэтому никто не должен мешать друг другу делать его дело. Условия существования слишком тяжелы, чтобы их ещё усложнять.
Я прошу дать мне возможность и дальше существовать в русской литературе, на русской земле. Я думаю, что ни в чем не виноват перед своей Родиной. Напротив, я думаю, что во многом прав. Я не знаю, каков будет Ваш ответ на мою просьбу, будет ли он иметь место вообще. Жаль, что не написал Вам раньше, а теперь уже и времени не осталось. Но скажу Вам, что в любом случае, даже если моему народу не нужно мое тело, душа моя ему еще пригодится.
Иосиф Бродский
Июнь, 1972 г.