Ты выбираeшь жeнщину pассудкoм,
не cepдцем и не гoлoсом души.
oт этого мне делаeтся жуткo:
как так умeют люди, pаcскажи?
она должна быть cтpoйной и пoкoрнoй,
пpедельно яcнoй в мыслях и cлoваx,
и вoлoсы, пocтрижeнныe pовно,
дoлжны лeжать покopно на плечаx.
oна дoлжна всeгда вставать c раcсветoм,
гoтoвить чай и пoливать цветы,
и соблюдать любые этикeты,
в любoe вpемя, как заxoчeшь ты!
но эта не пoйдeт к тeбе боcая,
пo cнeгу дoжидатьcя у вoрот!
не будет мокнуть, cтoя у трамвая,
забыв в кваpтиpe курточку и зoнт!
не поcтучится в двepь в нoчи глубокой,
cказать, что бeз тeбя нельзя дышать!
и eсли надо станeт очень cтрогой,
и ecли надо - добрoй, словнo мать!
и гoрькo мне oт этой дeшeвизны;
набрав в ладoнь пocредcтвенный букeт,
ты выбираешь жeнщину для жизни,
как выбиpают пищу на обед.

Алекша Нович
«Тихий океан»

Мои воды разливаются от одного края земли до другого,
И гордые киты почему-то прислушиваются к моему тихому слову.
Я так и не научился говорить властно и громко,
И слова, даже из самых больших волн доносятся робко.
Мои толщи дают жизнь миллионам рыб и дельфинам.
Я так счастлив с ними, они делают меня красивым.
Они поют о том, что живут в самом большом в мире океане,
И мне становится так неловко от такого внимания.
На закатах мои воды краснеют от смущения,
И я прикрываю свои береговые веки и вспоминаю ощущение,
Как Я был ещё маленькой лужицей в школьном дворике,
И девочки рядом играли в крестики-нолики.
А прыгая по мне, в бой бежали шумные мальчишки,
Пока углублялся в молчание, Я читал свои книжки.
Недолго слишком, но особо внимательно,
Я впитывал слова многих людей замечательных.
И именно тогда Я понял, что Я счастлив в своём безмолвие и мне никто не нужен,
И тогда дети прозвали меня Тихой Лужей.
Шли годы, Я становился Тихим Омутом и Тихим Озером
И в это время Я сидел на тихой музыке, и на тихой дозе.
Но потом я всю гадость, конечно, бросил, вот только Тишину не бросишь,
Знаете, она и в правду очень сильно косит.
И так как Я был молчалив и умел слушать
Многие люди приходили к моим берегам изливать свои души
Я жалел их, слушал их тяжёлые оды,
И их большие слёзы падали в мои синие воды.
Они наполняли меня, Я становился больше от всех этих чужих ран,
И так на свет появился Я – Тихий Океан.

Нельзя требовать от человека внимания к себе. Только в свободном полете видно как человек действительно относится к Вам. Искренность — самое дорогое, самое ценное, самое настоящее. Она всегда доходит до самого сердца. Мы просто это ощущаем и становимся счастливыми, потому что о тебе думают, вспоминают, переживают. Не требовать ничего. Не ждать. А просто дать полную свободу мыслей и чувств.
Ты все поймешь.

От бессилия, а, может, для развлечения,
Мы с обезличенным недоверием Листали страницы, Листали сюжеты.
Израненные человечки-спицы, Любопытные человечки-портреты. Известно, никто так не врёт, как очевидцы.
Израненные человечки-спицы, Любопытные человечки-портреты. Известно, никто так не врёт, как очевидцы.
Громче кричат свидетели угнетений.
Но прячутся лица в сериальных страницосплетениях, Сострадание тут по двойному тарифу.
Воссоздание всегда фрагментарно - Каждый запоминает свое, Не судим, но судит.
А потом очень легко:
«Что с нас взять ?»,
Мы же портрето-люди.

Рисуй меня пеплом
наброском на камне,
обмытый водой озёр
покинутых душ
будто моря плетут между морями, теряя из виду мольберты из суш.
пусть краски текут,
создают новые линии;
липкие и вязким телом
растушуй диссонанс
выходить из воды, когда
губы легкой мягкости синие.
слияние холстов - погружение в транс