29 сентября 1547 года родился Мигель де Сервантес Сааведра - испанский писатель, автор бессмертного романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский».

Он родился в кастильском городке Алькале-де-Энарес и был четвертым из семи детей в семье обедневшего дворянина.
В 1592 году он встретил день своего рождения в тюрьме города Кастро дель Рио по обвинению в незаконной реквизиции пшеницы, а еще через пять лет за недостачу был брошен в королевскую темницу Севильи. Там у него и родилась идея романа.

Он был задуман как пародия на рыцарский роман. Для нас пародийный замысел автор стал бы еще более ясен, если вместо благородно звучащих испанских имен был дан буквальный перевод имен главных героев: тогда бы Чокнутый идальго восседал на Кляче из Кляч (Росинант), его оруженосцем был бы Толстое Брюхо (Санчо Панса), а предметом воздыханий была бы не Дульсинея, а Сладкая Путана.

Нет сегодня более известного испанского имени, чем Сервантес. Борьба с ветряными мельницами оказалась не напрасной.

Ну вот и дожили: всерьёз обсуждаем ядерный удар по астероиду — прямо как в «Армагеддоне» под Aerosmith. Только Брюс Уиллис уже почти закончился и спасать мир придётся NASA, Роскосмосу и китайскому CNSA.

В 2032 году астероид 2024 YR4 диаметром около 60 метров может врезаться в Луну со скоростью 17 км/с, высвободив энергию в сотни мегатонн. На Луне это вызовет кратер диаметром около километра после яркой вспышки. Однако есть "побочный эффект".

У Луны нет атмосферы, которая «гасит» удары. Всё, что выбросит взрыв — от мельчайшей пыли до камней с кулак, — разлетится в космос. Часть выйдет на орбиту Земли. Для нас это безопасно: всё сгорит в атмосфере, превратившись в зрелищный метеорный дождь.

Но для спутников и орбитальных станций начнётся ад: вокруг планеты неделями будет метаться «космическая метла» из миллиардов частиц на гиперзвуковых скоростях. Под ударом окажется навигация (GPS, ГЛОНАСС, Galileo), военные аппараты, МКС, интернет, финансовые транзакции, метеослужбы — всё, от чего зависит современный мир.

И вот здесь начинается самое интересное. Астероид можно попытаться отклонить. Как отмечает Леонид Еленин, есть два сценария.

Кинетический ударник — аппарат, меняющий орбиту астероида. Миссия DART в 2022 году повлияла на спутник Диморфа. Но мы не знаем структуру YR4. Если он рыхлый, удар может раздробить его на обломки, часть которых упадёт на Землю, как Тунгусский или Челябинский болиды.

Ядерный взрыв рядом — вариант мощнее всего. Излучение испаряет часть поверхности астероида и создаёт реактивный толчок. Эффективно — но невероятно сложно. Нужен сверхтяжёлый носитель, международные договорённости о том, «кто будет стрелять», а главное — действующие договоры запрещают ядерные взрывы в космосе.

Есть и страшный сценарий: вмешательство развернет удар на Землю. В космосе существуют «гравитационные замочные скважины». Если астероид пройдёт через такую «скважину», то спустя годы вернётся уже на курс прямого столкновения с Землёй. Тогда, как показали учения PDC-2025, всем странам останется только обсуждать "как спасать население".

Что дальше? До 2028 года YR4 скрыт вблизи Солнца, наблюдения невозможны. Когда он снова появится на небе, станет ясно окончательно: ударит он по Луне или нет.

Если же вердикт окажется «ударит», у человечества останется всего несколько лет, чтобы решиться: наблюдать за редким космическим спектаклем или рискнуть и попробовать «поиграть» с астероидом. Под «I Don’t Want to Miss a Thing».

Размеры России и Бангладеш.

В Бангладеш население на 30 миллионов человек больше, чем в России. Разница в площадях примерно 119 раз

28 сентября в 1811 году в Петербурге, после 10 лет строительства, был освящен Казанский собор - детище известного архитектора Андрея Воронихина.

Идея возведения храма принадлежала наследнику престола Павлу Петровичу: во время поездки по Европе ему чрезвычайно понравился собор Святого Петра в Риме, и он загорелся желанием построить нечто подобное в Петербурге.

В день освящения Казанского собора перед ним церемониальным маршем прошли полки петербургского гарнизона.

Кутузов отслужил торжественную службу о "даровании победы на враги", а через два года его останки (уже как победителя Наполеона) въедут под эти своды на траурной колеснице.

Ни одна страховая компания мира не даст страховки от ядерной войны. В каждом полисе мелким шрифтом написано: ущерб вследствие войны, революции и применения ядерного оружия не покрывается. И это логично: если прилетит, то сгорит всё — ваш дом, офис страховщика и сервер, где хранится договор. Некому будет ни платить, ни взыскивать.

Зато бизнесмены вместо реальной страховки богатым продают «Survival Insurance» — абонемент на выживание, право доступа в элитный бункер. Американский проект Vivos берёт от 35 тысяч долларов за взрослого, люксы в Европе доходят до миллионов. В Канзасе бывшую ракетную шахту превратили в Survival Condo, где квартиры стоят по полтора–три миллиона. Там бассейн, школа, оружейная, кинотеатр — полный набор для конца света.

Еще богачам продают и другую услугу: условный «апокалипсис-Uber». Контракты с ЧВК и охранными фирмами, которые обещают джет, бронированный конвой и прорыв «через гарь и кровь, копоть и очереди из пулемётов», спасая VIP и его семью. Но в реальности дороги перекроют, аэропорты закроются, блокпосты остановят любой конвой. И охрана не станет умирать за шефа, если поймёт, что в час «Х» его богатство перестаёт что-то значить. Гораздо проще будет отобрать ключ доступа или заставить впустить их в бункер с «хабаром».

Экс-чиновница Белого Дома Кэтрин Фиттс утверждает, что за десятилетия США потратили 21 триллион долларов на строительство 170 секретных подземных городов и транспортной системы для спасения правительства и VIP. Потом экономист Марк Скидмор действительно нашёл дыру в бюджете на те же триллионы. Вопрос только в том, построены ли убежища - или деньги банально попилили.

Впрочем, есть и видимый сегмент — Новая Зеландия. С 2015 года миллиардеры скупают там острова и роют автономные комплексы с водой, золотом, архивами, оружием и мини-цехами. У каждого — своя взлётная полоса и тяжеловооружённая охрана. Немецкий банкир признаётся: «Лучше сорвать всех с мест, чем не успеть». Японский бизнесмен вообще не улетает дальше, чем хватает топлива, чтобы напрямую добраться до Новой Зеландии. А для тех, кто не успеет, в Австрии строят курорт-убежище Six Senses Kitzbuhel Alps.

Вершина статуса - бункер Aerie — рестораны, боулинг, бассейн, ледяная пещера, интерактивные «панорамы Мальдив» на стенах, ИИ-медицина. Снаружи — бронетехника, ПВО и кибербезопасность «лучше, чем у мировых лидеров». Цена - 300 миллионов долларов: попасть туда можно только после аванса в двадцать миллионов. Среди покупателей — Ким Кардашьян, Марк Цукерберг, Том Круз и «глобальные европейцы», в том числе один «глобальный русский».

Все эти бункеры и «страховки выживания» продают иллюзию защиты. Но против астероида, «Сармата» или банального бунта охраны не спасёт никакая ледяная пещера с панорамой Мальдив. Ирония в том, что настоящей страховки от ядерной войны нет ни у них, ни у нас.

Просто у кого-то — золотая карта в подземный пентхаус с боулингом и ПВО. А у кого-то — железная вера, что после любого апокалипсиса важнее всего простая классика: печка, гречка и ружьишко. Желательно печка малозаметная, гречки (и тушёнки) достаточно, как и медикаментов. А ружьишко, конечно же, автоматическое.

30 сентября 1659 года, если верить Даниэлю Дэфо, Робинзон Крузо водрузил большой деревянный столб на том месте берега, куда его выбросило море, и вырезал на доске ножом крупными буквами надпись: «Здесь я ступил на берег 30 сентября 1659 года», — которую прибил к столбу.

В своем дневнике он так описал это день: «Я, несчастный Робинзон Крузо, потерпев кораблекрушение во время страшной бури, был выброшен на берег этого угрюмого, злополучного острова, который я назвал островом Отчаяния. Все мои спутники с нашего корабля потонули, и сам я был полумертв. Весь остаток дня я провел в слезах и жалобах на свою злосчастную судьбу. У меня не было ни пищи, ни крова, ни одежды, ни оружия; мне негде было укрыться; отчаявшись получить откуда-либо избавление, я видел впереди только смерть.

Мне казалось, что меня или растерзают хищные звери, или убьют дикари, или я умру с голоду, не найдя никакой еды. С приближением ночи я взобрался на дерево из боязни хищных зверей. Я отлично выспался, несмотря на то, что всю ночь шел дождь»

Бензиновая паника — это не про топливо, а про страх. Стоит стеллам на АЗС показать нули — и город превращается в истерический клубок: километровые очереди, вспышки агрессии, баки, доверху залитые «на всякий случай».

1980-ый. Америка ещё дрожит от нефтяного шока Ирано-Иракской войны: газеты и ТВ пугают «бензин кончится», и люди часами стоят у колонок. Девяностые повторяют сюжет — война в Персидском заливе, скачок цен, пустые АЗС и паника кочует из США в Европу.

Англия. 2000-ый — фермеры и дальнобойщики блокируют нефтебазы, тысячи станций закрываются, джентльмены превращаются в бензососов, драки прямо у колонок. 2012-ый — хватает одной угрозы забастовки, и десятки километров очередей становятся главной новостью. 2021-ый — нехватка водителей после Brexit и COVID, слухи «может пропасть топливо» сбываются: девяносто процентов станций пусты, бензин привозит армия.

Бразилия, 2018-ый: протест дальнобойщиков, станции закрываются, рационирование падает с 30 до 20, потом 10 литров на машину. Мексика, 2019-ый: власти перекрывают трубы, чтобы остановить воровство — столица захлёбывается в панике, за бензин режут и стреляют.

Май 2021-го — кибератака на Colonial Pipeline в США, и семьдесят процентов станций Юго-Востока пусты. Соседи, ещё вчера делившиеся барбекю, таранят машины друг друга, свистят биты. В Канаде наводнения отрезают Британскую Колумбию, бензин продают по тридцать литров в руки. Мирные граждане начинают звереть и драться у АЗС.

Мотив везде один: настоящего дефицита в начале почти никогда нет. Его рождают новости, слухи, недоверие — «власть обманет» и память о прошлых кризисах. Соцсети лишь ускоряют эффект. Топливо становится не энергией для машин, а мерилом стабильности.

2025-ый: Крым и Приморье. Лимиты «30 литров на машину» спасают ситуацию на полуострове, цифры на стеллах возвращаются, и люди успокаиваются. А в соцсетях — новый фольклор: бабушка-таксистка из Алушты со 100-литровой бочкой в прицепе и дальневосточный спекулянт «Отсоси бензина», перепродающий бензин паникерам по 200 рублей за литр.

Представьте: человек открывает глаза в больничной палате. Лица вокруг знакомы, но постарели, прорезаны морщинами тревог, которых он не знает. Жена, Сунь Хунся, склоняется над мужем, губы и руки дрожат. Мужчина пытается подняться. «Я проспал встречу с друзьями?» — бормочет он. Врач смеется, но слишком нервно. В глазах жены тень: «Ты проспал целую эпоху».

Это не вымысел. В одной из больниц китайской провинции Хэбэй после десяти лет комы очнулся Ли Вэй, ушедший в забытьё в 2014-м после сердечного приступа.

Десять лет. Время, когда мир не просто изменился — он переломился и пытается срастись заново.

Хунся не сдалась: меняла катетеры, кормила через зонд, мыла тело, рассказывала о детях. Врачи качали головами. Но теперь Ли Вэй ест сам, шутит и пробует встать. Ему запрещают волноваться, поэтому на вопрос «что я пропустил» пока никто не отвечает.

Единственное, что бросается в глаза — смартфоны стали другими. Но в руки ему гаджет не дают.

Пока он спал, Россия забрала Крым. В Малайзии исчез рейс MH370 — загадка, не раскрытая до сих пор. Европа столкнулась с миллионами беженцев из Сирии, Афганистана, Ирака. Папа Римский мыл им ноги. Британия вышла из ЕС, умерла королева. В Белый дом ворвался Трамп — оранжевый вихрь, обещавший вернуть Америке былое величие. Его торговые войны ударили по Пекину, но Китай выдержал и даже вырос.

Затем пришло цунами — COVID-19. Мир парализован локдаунами, лица скрыты масками, миллиарды людей живут в страхе. Смерти, вакцины, города-призраки. США бегут из Афганистана, талибы возвращаются, люди бегут от резни на крыльях самолётов ВВС США.

В феврале 2022-го Россия заходит на Украину, объявляя СВО. Мир трещит от санкций. «Друг Влад и друг Си» куют новый многополярный порядок, прикрытый двумя ядерными щитами. Китай становится лидером в дронах, чипах и искусственном интеллекте. У побережья Тайваня проходят бесконечные учения с прицелом на «возвращение своей земли».

Мир потрясало землетрясение в Турции и Сирии, унёсшее 50 тысяч жизней. Израиль бомбил Иран, превращал Газу в руины и Геноцид Плаза. За окнами — ChatGPT, машины, пишущие стихи и диагностирующие болезни.

А еще - Олимпиада в Париже стала позором. Трамп вернулся в Белый дом, снова обещая "вернуть величие Америки" и мечтая о Нобелевке. Китай вновь ступил на Луну - пока что зондом.

Догадываетесь, как он удивится?

Лучшее на тему китайца, впавшего в кому в 2014 году и пришедшего в себя.

Зачем мы стучим по дереву, чтобы надежда или планы сбылись? Кажется, что это просто смешная привычка, но на самом деле она древнее, чем можно представить.

Кельты стучали по дубам - это был символический способ обратиться к духам за помощью или благодарностью. У наших предков-славян дерево олицетворяло связь между миром людей и миром духов. Считалось, что прикосновение или стук помогало "заручиться" поддержкой сил природы.

В Средние века в Европе в этот жест вложили другой смысл — обращение к силе креста, который тоже был из дерева, к символу защиты и спасения.

Позже в фольклоре стук превратился в маленькую хитрость — шум отвлекал злых духов, чтобы они не услышали радости и не навредили. Моряки и плотники верили в силу дуба по-своему: лёгкий удар по корабельной доске или заготовке для мебели мог принести удачу и отвести беду

В английском языке обозначающее такой стук выражение закрепилось как "knock on wood", в немецком — "auf Holz klopfen". В русской традиции "тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, постучу(и) по дереву".

А мы? Мы просто делаем это машинально, не задумываясь.

1 октября 1946 года в Нюрнберге был оглашен приговор высшим политическим деятелям нацистской Германии.

Они обвинялись Международным военным трибуналом в составлении и осуществлении заговора против мира и человечности (убийство и жестокое обращение с гражданскими лицами и военнопленными, разграбление частной собственности, установление системы рабского труда), в совершении тягчайших военных преступлений. 12 подсудимых — среди них Герман Геринг, Иоахим Риббентроп, Вильгельм Кейтель, Альфред Розенберг — приговорены к смертной казни через повешение.

Трое — Рудольф Гесс, Фальтер Функ и Эрих Редер — к пожизненному заключению, двое — Бальдур Ширах и Альберт Шпеер — к 20 годам тюрьмы, Константин Нейрат — к пятнадцати, Карл Дениц — к десяти.

Вот как описал момент оглашения приговора Аркадий Полторак, секретарь советской делегации в Нюрнберге: «Вот оглашается формула в отношении Германа Геринга. Склонив голову, он плотнее прижимает пальцами к виску радионаушник. Его глаза прикрыты темными очками, губы в еле заметной улыбке Гесс держится совершенно безучастно на коленях у него несколько листов бумаги, и он непрерывно что-то пишет. Кейтель сидит судорожно выпрямившись. Кальтенбруннер непрерывно двигает челюстями. Розенберг как бы съежился в ожидании неизбежного удара Франк горестно качает головой».

Из дневника москвички Татьяны Найденовой от 1 (14) октября 1905 года:

"Вчера я совершенно случайно попала на похороны Баумана, убитого во время манифестаций...
...Грандиозное зрелище, поразительный порядок, громадная толпа (говорят, до 100 000 человек). Красный гроб, масса красных флагов и венков, пение революционных песен — что-то для Москвы небывалое. Впрочем, не могу сказать, что это произвело на меня громадное впечатление, — я не люблю толпы и манифестации.

К сожалению, всё это не кончилось благополучно: казаки стреляли в народ, когда молодёжь возвращалась с похорон. Есть убитые и раненые.

Мы с мамой ехали поздно вечером от Лукутиных, как раз мимо университета, там всюду был народ. Стояли кучками отвратительные черносотенцы. Когда мы проезжали мимо Тверской с Красной площади, то видели, как по Тверской шла монархическая манифестация — мало народа, все пьяные, вразброд пели, валяли национальные флаги по грязи. Это произвело на меня отвратительное впечатление.

Какая разница с тем, что я видела днём!"

Фраза «Сейчас вылетит птичка» появилась не на пустом месте. Иногда для привлечения внимания фотографируемого птица действительно использовалась — но не живая, а латунная