Омрачился праздник воздухоплавания, первый смотр блестящим русским успехам в завоевании новой стихии. 24-го сентября с высоты 450 метров упал на землю отважный из отважных — капитан Л. М. Мациевич. Случилось это в седьмом часу вечера. Уже грохнула сигнальная пушка, оповещающая конец состязания. Совсем вечерело. Дали круга и ближние центральные части аэродрома заволакивались туманом. Остались немногие да члены аэроклуба. Только один аэроплан крохотной точкой чернеет где-то высоко-высоко.

Это капитан Мациевич, много времени убивший на своих многочисленных пассажиров, спешит наверстать призовые полеты. Вот почему всегда аккуратный, всегда с пушечным выстрелом заканчивающий состязания, теперь в четверть седьмого он еще в воздухе. И высоко! На такую высь, в 450 с лишним метров, Мациевич еще не поднимался. Его «Фарман» совсем уже неясным пятном намечается над сигнализационной беседкой. И вдруг случилось что-то страшное, леденящее душу. И весь ужас в непоправимости несчастья...

Аэроплан резко, резко наклонился в сторону... И черная фигура отделилась от серой массы гибнущего «Фармана» и камнем вертикально полетела вниз... Все бросились туда, — кто, затаив дыхание, кто с пересохшим, чужим криком. Накруг сквозь узенькую калитку хлынула публика из трибун, давя и тесня друг друга. И бежали, спотыкаясь и падая в густой траве.

...Судьба аэроплана, перевернувшегося и упавшего на землю несколькими секундами позже черной фигуры, никого не интересовала. И они лежали рядом оба, искалеченные, изуродованные — капитан Мациевич и так верно служивший ему до сих пор его «Фарман». Гибель Мациевича — национальное горе. Его похороны приняты на государственный счет. Первой жертве русского воздухоплавания будет поставлен памятник. Общество сумеет почтить память героя.

Это совершенно справедливое решение Шведской Академии, является, прежде всего, моральной наградой писателю, сумевшему возвыситься до подвига и проявить гражданское мужество в стране принуждений, где писатели гнут спину перед партийными диктаторами и стремятся выполнить социальный заказ.

По сведениям зарубежных газет и радио, Нобелевский комитет присудил свою премию по литературе А. Солженицыну. В связи с этим корреспонденту «Известий» в секретариате Союза писателей СССР сообщили:
Как уже известно общественности, сочинения этого литератора, нелегально вывезенные за рубеж и опубликованные там, давно используются реакционными кругами Запада в антисоветских целях. Советские писатели неоднократно высказывали в печати свое отношение к творчеству и поведению А. Солженицына, которые, как отмечалось секретариатом правления Союза писателей РСФСР, вступили в противоречие принципами и задачами добровольного объединения советских литераторов.

Советские писатели исключили А. Солженицына из рядов своего Союза. Как мы знаем, это решение активно поддержано всей общественностью страны. Приходится сожалеть, что Нобелевский комитет позволил вовлечь себя в недостойную игру, затеянную отнюдь не в интересах развития духовных ценностей и традиций литературы, а продиктованную спекулятивными политическими соображениями.

Русская литература несмотря на то, что дала, мировой литературе много классических произведений была обыкновенно обойденной при присуждении нобелевских премий за литературу. Первое, довольно позднее, присуждение нобелевской премии русскому писателю произошло, когда этой премией был награжден эмигрантский писатель Иван Бунин, непревзойденный мастер русской словесности.

Вторым достойным представителем русской литературы среди нобелевских лауреатов стал Александр Исаевич Солженицын, которому нобелевская премия за 1970 г. только-что была присуждена. Солженицын не только дал правдивое описание коммунистического произвола, но и показал пример большого личного мужества тем, что написал эти обличительные произведения находясь в коммунистической клетке. Что касается других двух носителей нобелевской премии за свои произведения на русском языке, то один из них, Михаил Шолохов, за проявляемое им подхалимств во к коммунистической власти является скорее позором, а не гордостью русского народа. А другой — Борис Пастернак, хотя им было тоже проявлено, как и Солженицыным, мужество, но само его литературное творчество является слабым по сравнению с другими произведениями русских писателей.